Форум "Д и л и ж а н с ъ"

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Форум "Д и л и ж а н с ъ" » Гостиная » Написание книги


Написание книги

Сообщений 21 страница 40 из 98

21

Eric написал(а):

А не кажется ли вам, что фигня выходит? Сказка, сочинёная народом, точнее старшим поколением, для младшего, вдруг требует великообразованных, многоразвитых профессоров? Угу, по другому эту сказку уже и не понять?

Кстати, у слово "сказка" (от сказывать - говорить) и слова "байка" (от слова баять - говорить) один и тот же смысл и вобще это синонимы.

Нет, если для объяснения чего-то вот такого простого, общеупотребимого, вдруг нужен какой-то прохфессор, то это подозрительно! По моему это какое-то надувательство или же высосано из пальца.

Вы сами подумайте, ведь чтоб придумать такую сказку, которую может понять лишь прохфессор, нужен другой прохфессор. И слушатель, чтобы понять, тоже должен быть прохфессором. Но тем не мении сказки придумывают, рассказывают и пересказывают. И профессора там не причём.

Британские учёные, наблюдая за собакой, установили, что она:
90% времени убегает от британских учёных.
10% времени очень крепко спит.

Британские учёные изобрели прибор для прохождения сквозь стены и назвали его "дверь".

Так или иначе, но многие сказки дошли чуть ли не с первобытных времен и очень многое в них сейчас совершенно непонятно. Например, почему у Бабы-яги - костяная нога. И вообще, кто это?
А есть ли связь между Иваном-дураком и Ходжой Насреддином? Илья Муромец - лицо реальное? А что за Жидовин, с которым он бился?
И на подобные вопросы, а их очень много и отвечают "профессора".  Но я вовсе не настаиваю на их чтении.

0

22

Инклер написал(а):

Так или иначе, но многие сказки дошли чуть ли не с первобытных времен и очень многое в них сейчас совершенно непонятно. Например, почему у Бабы-яги - костяная нога. И вообще, кто это?А есть ли связь между Иваном-дураком и Ходжой Насреддином? Илья Муромец - лицо реальное? А что за Жидовин, с которым он бился?И на подобные вопросы, а их очень много и отвечают "профессора".  Но я вовсе не настаиваю на их чтении.

Баба яга: ха-эм. По моему, сказки лишь намекают, не более. Они бабу ягу, почти не описывают. Я читал, то что там напридумывали профессора. С чем-то я согласен, а над иным ржу.

Начать надо с именем. Баба Яга, а если чуток изменить написание - баба йога! Русский язык очень близок к санскриту. Да и в остальном, ведическая культура сближает Индию и Россию.

Обратите внимание, что баба Яга, часто называется старой ведьмой. То есть опытной ведающей матерью. Есть ещё слово знахарка, это ведьма, но младшего ранга. А старая ведьма, наоборот, более высшего ранга, чем простая ведьма. Даже  глав деревень и посёлков, называли старостами, в смысле, что он старше ему и командовать.

А дальше, пошли вымыслы, страшилки, пугалки, символы и так далее.

У бабы Яги, хороший нюх, но судя по всему она слепа. "Чую, чую, русским духом пахнет!". А как Иванушку она впеч совала. Если бы видела, то  трюк с растопыреванием рук и ног не прокатил бы.

В прочем, с лопатой, тоже не просто. Видимо, это намёк на какой-то ритуал.

Церковь, бабу Ягу порицает и даже ненавидит. Возможно именно от них пошли, так называемые, распутные символы, что рубаха неподпоясана, а волосы распущены.

Бабой Ягой, пугали детей. Видимо отсюда крючковатый нос, бородавки и другие гадости.

Есть ещё символ, та самая костяная нога. Это именно символ, что баба Яга, находится на границе, между жизнью и смертью. Одна нога у неё нормальна, тоит в мире живых. А другая костяная, то есть  стоит в мире мёртвых.

Следует обратить внимание, на то, что баба Яга, на самом деле, пакостей не делает, а просто пугает. И даже наоборот, совершает ритуалы от обычных, до магических. Сначало в баньке попарится, то есть избавится от зла. Затем покушать, то есть продемонстрировать доверие и приобщится, показав, что свой. Затем спать уложить, то есть выказать, совсем уж полное доверие. А баба Яга, тем временем, тоже чего-то анализирует, решает и даже испытывает героя. И если тот валидирован, то получает плюшки, всякие клубочки, колечки, зеркала и так далее.

Но разве же это видно из сказок? Нет. Тут надо ковырятся дальше и глубже. Сказка ложь, да в ней намёк! Всего лишь намёк!

Иван дурак и Ходжа Насреддин, несомненно имеют много общего. Точно так же как Зевс, Мардук, Тор и Перун.

Илья Муромец, конечно же реальный персонаж. Есть могила со скелетом. Есть дом с прямыми потомками. Есть много историй. Так чего сомневаться? Конечно, в историях кое-что преукрасили, или выдумали. Так чисто для прикола. Тем более уж тыща лет прошла.

Но профессора, те ещё жуки. Соврут и хрен догадаешься в чём. Надо самому ковырять. Недавно общался с одним доцентом (почти профессором), так он на полном серьёзе заявил,  что  если бы не западная культура, то дикие московиты, до сих пор жили бы в каменном веке, не зная даже письменности. Другой профессор, осмелился сказать, что славяне знали письменность задолго до Кирила и Мефодия. Так беднягу затравили свои же профессора и даже академики.

Писать же диссертации, докторские и так далее, основываясь лишь на сказках. Ну бред же полный! Я придумаю байку, а они из этого сделают выводы? Угу. А чего же тогда, читая Махабхарату, не выяснили как строить звездолёты?

Отредактировано Eric (22.09.2015 21:18:22)

0

23

Увы, у меня более уважительное отношение к науке, возможно потому, что "профессоров" я лишь иногда читаю, а сам - человек самый обычный и к науке отношения не имею. Сын, правда, аспирант, это да. Готовится стать доцентом, да еще историком. Я его пару статей прочел, так облом. Ничего не понятно.
Пороть уже поздно...

0

24

К науке, я со всем уважением. Но вот: историю, филологию, экономику - за науки не считаю. Они мало того, что оперируют странной логикой, так ещё и формул не используют. Не, иногда, используют, но лучше уж не использовали!

Спрашиваю у одной филологички: "Как определить часть речи, некого слова?"

Отвечает, не моргнув и глазом: "а ты вопрос подставь! Что - существительное..."

Ага, думаю, брешет баба. Вот, ей-ей, брешет. Выразил сомнение, а она возмущается. Я ей показываю, что вот например:

Код:
string x = "собака";
string q = "что";

string r = q + " " + x;

А что дальше? Теперь у меня в r лежит "что собака". Может ещё вопросительный знак надо дорисовать? И что изменится?
Нет... Этот алгоритм не работает. Показал той филологички, она ресницами хлопает и отмазывается: "Ой, я в твоих компьютерах, ничего не понимаю!"

Вот! Зашибись! Она  вроде как имеет звание доктора, а в своей науке, не разбирается. Ну да, поскольку это вовсе не наука. А толи шаманизм, толи алхимизм. Чего-то делают, как попало, не вдумываясь, не понимая сути и процессов.

С историей так же. Вон Фоменко попробовал влезть к ним с формулами и алгоритмами. Так вместо того, чтобы помочь человеку, подняли вой до небес. Типа не лезь в святое, с глупыми компьютерами, которые ничего не понимают и понять не могут.
Хе-хе. А компьютеры и в рисовании и в музицировании, тоже ничего не понимают. Но могут и картинки рисовать и песни петь.

Отредактировано Eric (22.09.2015 21:20:56)

0

25

Eric написал(а):

Но профессора, те ещё жуки.

И, все же, есть, по крайней мере, несколько книг достойных ознакомления.

Рыбаков Б.А. "Язычество древних славян"
Рыбаков Б.А. "Язычество древней Руси"
Пропп В.Я. "Морфология сказки".
Пропп В.Я. "Русская сказка".
Пропп В.Я. "Исторические корни волшебной сказки"
Афанасьев А.Н. "Поэтические воззрения славян на природу"

Список далеко не полон.

+1

26

Постараюсь ознакомится. Три названия, меня точно заинтересовали.

0

27

Если время не позволяет изучить фундаментальные первоисточники, то можно взглянуть (хотя бы)  на книгу М.А.Орлова «История сношений человека с дьяволом». Глава "Русская чертовщина". Там, кстати, присутствуют достаточно корректные ссылки на вышеуказанный труд А.Н. Афанасьева.

0

28

Позвольте привести обширную цитату:

Важным разделом деятельности волхвов-волшебников было создание и передача по наследству многообразного обрядового фольклора. Его истоки шли из далеких глубин первобытности и благодаря бережному сохранению традиций отголоски словесного творчества дошли в глухих углах России до XIX в., до встречи с исследователями-этнографами. Переводы с греческого позволяют нам определить, что "myphos" и "leros" переводилось на русский язык XI-XII вв. как "кощюны", "басни".( Рыбаков Б. А. Язычество древних славян, с. 528 и след.)
      Кощуны и басни - близкие понятия, но не тождественные: "Инии гудуть (играют на смычковых инструментах), инии бають ему и кощюнять".( Срезневский И. И. Материалы.., стлб. 1308-1309.) Баять, рассказывать басни, очевидно, относится к разным видам устной словесности, и это действие подвергается значительно меньшим нападкам церковников, чем кощуны, от которых произведено и наше современное слово кощунствовать, надругаться над святыней. В баснях, очевидно, больше светского, может быть, бытового (но не эпического), а в кощунах больше языческого, мифологического, того, что казалось особенно кощунственным и отцам церкви IV - VII вв. и русскому духовенству XI - XIV вв.
      Кощуны семантически связывались с волхвами и волшебством: "Ни чаров внемли, ни кощюнъных вълшеб". Кощуны-мифы четко противопоставляются правдивым эпико-историческим повествованиям. Церковные писатели того времени считали, что следует "в кощюн место преславных делес повести сказывати", т. е. предпочитали эпос мифам. Существовали специальные "баяны" и сказители мифов - "кощюнники", к которым народ стекался, несмотря на запрещения: "Да начнеши мощи кощюнником въспрещати - видиши многы събирающеся к кощюнъникомъ".( Срезневский И. И. Материалы…, стлб. 1309 (из "Златоструя").)
      В какой-то мере кощуны связаны с погребальным обрядом: "Мнозии убо тщеславия ради плачют (о покойнике) а отшедше кощюняютъ и упиваются".( Срезневский И. И. Материалы…, стлб. 1308.)
      Из этой фразы видно, что кощуны исполнялись во время поминок по умершему. Причем исполнялись они "тщеславия ради", т. е. особо торжественным поминальным пиром считался тот, на котором пелись какие-то мифологические сказания.
      При определении первоначальной этимологии слова "кощуна", "коштуна ", очевидно, следует принять допущение двойственной основы его; первая половина (кош-) прямо связана с понятием судьбы, жребия ( Подробнее см.: Рыбаков Б. А. Язычество древних славян, с.383-386.), а вторая - с более многообразным набором значений: "ТУНЕ" (безвозмездно, напрасно), "туний" - "лучший", "безвозмездный", "тунъ" - "особенно".( Срезневский И. И. Материалы…, стлб. 1037.)
      Русские переводчики XI - XII вв. устойчиво переводили греческое "myphos" словом "кощюны", объединяя в нем понятия судьбы и доброго начала. Противопоставление кощун "повестям о преславных делах" говорит о преобладании в них не эпического, а религиозно-мифологического начала. Исполнялись мифы-кощуны старцами: "старьчьскыи басни", "старьча кощуны". "Кощюнословие" иногда объединяется в одной фразе с "кобением", очевидно, исполнение сказаний могло сопровождаться: теми или иными ритуальными жестами и телодвижениями. В "Материалах" Срезневского (включающих и переводные произведения, по которым мы можем точнее представить себе значение русских слов) с фольклором связаны следующие термины:
      Баян, обаятелъ (incantator) - "произносящий или поющий заклинания".
      Съказ, съказание (istoria)
      Кощюна, коштуна (myphos) - миф. Кощюнословие - рассказывание мифов.
      Кощюнитъ - колдовать, рассказывать.
      Кощюньник - волшебник, сказитель кощун.
      Кощунство (позднее) - надругательство над христианской святыней.
      К этим материалам Срезневского следует добавить:
      Кощьное - "сиречь тьма кромешная", "преисподняя" (см. выше).
      Кощей, Кощуй Бессмертный, Корчун - сказочный персонаж.( Соколов Ю. М. Русский фольклор. М., 194), с. 324.)
      Ключом для проникновения в полузакрытый мир древнеславянской мифологии может послужить широко распространенный и устойчивый образ Кощея Бессмертного, в самом имени которого содержится указание на мифологическую архаику "кощун" и на связь с инфернальной сущностью "кощьного", потустороннего царства. Восточнославянская волшебно-фантастическая сказка долгое время именовалась исследователями мифологической, пока известный украинский этнограф Н. Ф. Сумцов не высказал серьезных сомнений в возможности научного познания славянской мифологии: "Границы мифологии висят в воздухе; ничего прочного и устойчивого здесь никогда не было и ныне, при современном состоянии фольклора мифология не имеет определенного содержания".( Из статьи М. Халанского. См.: Сказки. Ист. русск. литературы / Под ред Е. В. Аничкова. М., 1908, т. I, с. 145.)
      Однако, по мере дальнейшего изучения фольклора, выясняется, что измельчавшими потомками древних мифов действительно являются сказки и именно волшебные ("мифологические") сказки: "Происхождение сказки из мифа не вызывает сомнения".( Мелетинский Е. М. Поэтика мифа. М., 1976, с. 262. Н. И. Кравцов и С. Г. Лазутин выражают сомнения в правильности этого тезиса Мелетинского (см.: Русское устное народное творчество. М., 1977, с. 112), считая, что мифы повлияли лишь на художественную сторону волшебных сказок, с чем трудно согласиться. Что касается мифологии, то авторы правы, указывая, что "мифология складывается на последнем этапе существования первобытнообщинного строя" (с. 265). На язык абсолютных дат это можно перевести как энеолит и бронзовый век. Предшествующие прото-мифы охотников каменного века порождены особым миропониманием; осколки их тоже встречаются в сказках.) А в дальнейшем в связи е ростом племенных дружин и военных столкновений в мифологические повествования вплетается все в большей степени героический эпос.
      Таким образом, восточнославянская волшебно-богатырская сказка является хранительницей перемешанных между собой отголосков архаических мифов и фрагментов богатырского эпоса, рождавшегося еще в I тысячелетии до н. э. ( Новиков Н. В. Образы восточнославянской волшебной сказки. Л., 1974, с. 13.) 50 Рыбаков Б. А. Язычество древних славян. Раздел "Мифы, предания, сказки", с. 528-596. "Начало волшебное заключает так называемые пережиточные моменты и прежде всего религиозно-мифологические воззрения первобытного человека … Сказка полна мотивов, содержащих в себе веру в существование "потустороннего мира" и возможность возвращения оттуда …".
      "Враждебное человеку пространство - "иное" царство, морское царство, царство Змея, Кощея, Яги … Проникая в этот мир, разрушая его, герой утверждает единый мир человеческой справедливости и гуманизма".( Вавилова М. А. Сказки. - В кн.: Русское народное поэтическое творчество. М., 1978, с. 157.)
      О таком важном сказочном персонаже, как Кощей Бессмертный мы, к счастью, располагаем тремя видами источников: во-первых - сказки; ( Новиков Н. В. О специфике образа в восточнославянской сказке (Кощей Бессмертный) - В кн.: Русский фольклор. М.; Л., 1966.) во-вторых - былина, а, в-третьих - изображение смерти Кощея на ритуальном турьем роге из языческого кургана эпохи Святослава 54.( Рыбаков Б. А. Древности Чернигова, с. 45 - 50; Рыбаков Б. А. Древняя Русь…, с. 44-47.) (Рис. 66).
      Это, пожалуй, единственный случай, когда фольклорные записи XIX в. могут быть прямо соотнесены с изобразительным материалом середины X в., времени расцвета и наступательной силы русского язычества. Три этих источника группируются так: былина об Иване Годиновиче (положительном герое) ближе к композиции на турьем роге из Черной Могилы. Сказки же с Кощеем Бессмертным, представленные несколькими вариантами, содержат много дополнительных сюжетов, в них шире общий фон и больше различных эпизодов. Объединяет все три источника одна идея: Кощей, представитель темного "кощного" царства, только хочет остаться бессмертным, но на самом деле могущественное жизненное начало побеждает Кощея.
      Прежде чем перейти к подробному рассмотрению всего комплекса сведений о Кощее, считаю необходимым оговориться относительно этимологии его имени. Слово "кощей" известно киевской летописи XII в. в значении "слуги", "раба" ("седельникы и кощее", "кощей мал"). Слово явно заимствовано из тюркского. Это выявляется из обращения автора "Слова о полку Игореве" ко Всеволоду Большое Гнездо: "Аже бы ты был (в походе против половцев), то была бы чага по ногате, а кощей по резане", т. е. половецкие пленники-рабы распродавались бы по дешевке.( Мелиоранский П. Турецкие элементы в языке "Слова о полку Игореве" - ИОРЯС, 1902, т. VII, кв. 2, с. 292.) В своей работе "Древняя Русь" (1963 г.) я тоже отдал дань такой этимологии (с. 47). Тюркская этимология от "кошчи" - раб утвердилась в науке ( [i]См. последнюю по времени обобщающую работу Н. И. Кравцова и С. Г. Лазутина "Русское устное народное творчество". (М., 1983, с. 117)[/i], но было бы неосторожно принимать её безоговорочно для всех вариантов былинно-сказочного комплекса. Сказки о Кощее Бессмертном исследователи делят на две группы по характеру смерти Кощея: "Смерть Кощея в яйце" и "смерть Кощея от коня" ( Новиков Н. В. Образы…, с. 193.). К этим двум группам следует добавить третью, представленную былинами об Иване Годиновиче - "смерть Кощея от своей стрелы".
      Оценивая мифологическую сторону этих вариантов, следует сказать, что она менее всего выражена в сказках, кончающихся смертью Кощея от коня. В сказках, где кощеева смерть запрятана в яйце или находится в заговоренной стреле, есть ясно выраженный элемент предопределенности, участия сил более могущественных, чем сам Кощей. Они вполне соответствуют нашему представлению о волшебной сказке, как о реликтовой форме древнего мифа. В сказках же с участием коня этой волшебной предопределенности нет, там больше бытовых черт и всем своим построением они отличаются от первых; их объединяет имя Кощея и то, что он похищает женщину.
      Схема этих сказок с участием коня такова: герой (Иван, Иван-Царевич и др.) женится на степной богатырше Марье Моревне "прекрасной королевне" и живет в её государстве. Ивану запрещено входить в один чулан, а когда он все же проник в него, то увидал, что там висит Кощей Бессмертный на двенадцати цепях или он сидит в кипящем котле или "в огне поганый Кощей на цепях висит". Герой доверчиво выручает Кощея, а тот похищает жену героя и мчит её на коне в свои края. Иван-царевич разыскивает жену и в процессе погони конь Ивана убивает Кощея ударом копыта ( Народные русские сказки/Собр. А. Н. Афанасьева. М., 1976, с. 193.). Труп Кощея сжигают на костре. Главной помощницей героя является Баба-Яга (в её южном, степном варианте), владеющая стадами волшебных кобылиц. Герой нанимается к Бабе-Яге в пастухи, чтобы получить волшебного коня.
      Вся обстановка этой сказки очень близка к сказкам о "Девичьем царстве", о Бабе-Яге - повелительнице конного степного войска, о женщинах-змеихах, продолжающих борьбу с героем после гибели Змея. Опираясь на такие признаки, как конное девичье войско амазонок, черепа врагов на шестах (как у геродотовских тавров в Крыму), "железная ступа" (скифские и сарматские походные котлы) Бабы-Яги, полуденные приморские земли, каменные крепости и т. п., я соотнес этот комплекс сказок с эпохой праславянско-сарматских взаимоотношений около рубежа нашей эры.( Рыбаков Б. А. Язычество древних славян, с 585-590.) Почти все эти признаки мы находим и в сказке типа "Марья Моревна". Действие здесь происходит у моря, дом Бабы-Яги окружен 12 шестами, "на одиннадцати шестах по человечьей голове, только один незанятый".( Народные русские сказки, с. 191.) У Бабы-Яги есть 12 волшебных кобылиц, говорящих человечьим голосом. Одним из помощников героя является Орел - степная, горная птица.
      Все признаки ведут нас на юг, к черноморским землям, занятым некогда "женоуправляемыми" сарматами. Однако вариант с Кощеем, очевидно, несколько более поздний, чем сарматское время. Сквозь сказочную причудливую форму проглядывает историческая конкретность: во дворце, в чулане живет прикованный пленник; ему удается бежать "к себе". Но этот Кощей не царь, не полководец - его государство не упоминается, дворца у него нет; нет ни войска, ни слуг; есть только какое-то жилье, конь, с которым он беседует, и сабля. Смерть этого Кощея - обычная смерть степняка: сам он изрубил своего противника, а потом угодил под копыта вражеского коня.
      Вся ситуация с пленным Кощеем в чулане, бегством из плена, увозом бывшей хозяйки и поединком в поле могла относиться и к сарматскому времени, но в данном случае имя пленного степняка определенно указывает на более позднее время: из иранских наречий (к которым относится сарматский язык) слово "кощей" не объясняется; оно явно тюркское, а следовательно, в этом смысле ("кощей" - "раб", "пленник") оно могло появиться не ранее V в. после соприкосновения славян с тюрками (гунны, болгары, хазары, печенеги). Здесь могло произойти то, что мы наблюдаем в эпосе: былины, явно связанные с печенегами или половцами X - XII вв., именуют этих врагов Руси "татарами". На ранние сказания о войнах с "Девичьим царством" наслоился более поздний термин "кощей" в значении пленника. Это вполне в духе "Слова о полку Игореве", где говорится о том, что "Игорь князь выседе из седла злата а в седло кощиево", в седло пленника.
      Конечно, нельзя исключать возможность контаминации, наслоения на сюжет сказания о "Девичьем царстве" отдельных элементов сказаний о Кощее Бессмертном (не пленнике, а царе). Такими общими элементами являются похищение женщины п обязательная, но не предопределенная, а как бы случайная, смерть отрицательного героя в эпилоге сказки то убитого копытом коня Ивана-Царевича, то разбившегося о камень при падении со своего собственного коня во время стремительной скачки. В пользу такой перепутанности разных сюжетов говорит внедрение имени Кощея в разные сказки, где он, по прихоти рассказчиков, заменяет Змея или Бабу-Ягу.
      Для уяснения мифологической сущности того Кощея Бессмертного, который семантически связан с кощунами и кощным царством мертвых, данная группа сказок - "смерть Кощея от коня" - дает нам только фрагменты, становящиеся интересными для нас лишь тогда, когда мы найдем им место в основной сказке.
      Рассмотрим классическую сказку о Кощее Бессмертном, спрятавшем свою смерть в недоступном и никому неизвестном месте, за тридевять земель от района действий героев сказки. Этот Кощей - не пленник, не раб, а повелитель далекого царства где-то "прикрай свету" на "стеклянных горах" (айсберги?); живет он во дворце с золотыми окнами и хрустальными дверьми. Дворец его полон самоцветных каменьев, алмазов, бирюзы и жемчуга; в нем много прислуги; защищает Кощея его войско, иногда именуемое полками чертей ("кощное - сиречь преисподняя"). Кощей во всех сказках представлен как отрицательный тип; "он воплощает в себе хитрость: вероломство, коварство, неблагодарность". "В Кощее очень устойчиво сохраняются его мифологические и демонические черты, идущие от глубокой древности".( Новиков Н. В. Образы…, с. 216 и 218.)
      Основная структура сказки такова( Использую здесь превосходный обзор вариантов, сделанный Н. В. Новиковым в цитированной выше книге "Образы восточнославянской волшебной сказки" (с. 192-218).):
      1. Кощей похищает девушку (невесту героя) и скрывает её в своем дворце.
      2. Герой (иногда с помощниками или братьями) отправляется освобождать пленницу.
      3. На пути своими добрыми делами герой заслуживает благодарность разных животных и птиц.
      4. Герой достигает дворца Кощея и в его отсутствие встречается со своей невестой.
      5. Пленница Кощея выпытывает у него местонахождение его смерти.
      6. Смерть Кощея (в русских, украинских и белорусских сказках почти одинаково) запрятана так:
      На море на окиане есть остров (на острове - камень),
      На том острове дуб стоит (иногда упоминается дупло),
      Под дубом сундук зарыт (иногда на дубу гнездо с уткой),
      А в сундуке - заяц,
      В зайце - утка,
      В утке - яйцо,
      А в яйце - моя смерть
      7. Герой (Иван, Иван-царевич) совершает далекое путешествие и с помощью благодарных животных добывает волшебное яйцо, умерщвляет Кощея и освобождает свою невесту.
      Устойчивый мотив местонахождения смерти Кощея в яйце, приводит нас к одному из самых распространенных символов жизни, жизненной силы, динамики развития и перевоплощения яйца в птицу. Яйца были неотъемлемой частью весенних аграрно-магических обрядов, начиная от праздника "красной горки" и кончая пахотой и севом.( Рыбаков Б. А. Язычество древних славян, с. 516-518.)
      Писанки - яйца, украшенные сложными рисунками, являются обязательной принадлежностью весенней заклинательной обрядности. Космологический смысл композиции на писанках говорит о том, что яйцо, предназначенное для ритуала, должно было изображать мир в целом, со всеми его земными и небесными разделами. В "Калевале" рождение Вселенной представлено как появление яйца: дева неба, она же "мать воды" Илматар-Каве приняла "бога всевышнего Унко", явившегося ей в виде утки. Утка снесла яйцо, из которого и создалась Вселенная:

Из яйца, из нижней части
Вышла мать-земля-сырая,
Из яйца из верхней части
Стал высокий свод небесный

( Калевала. М.; Л., 1933, с. 5-6.)
      На восточнославянских (украинских) писанках мы видим точное воспроизведение архаичного представления о Вселенной, по происхождению, очевидно, синстадиального финско-карельскому: в широкой части яйца нарисованы пиктограммы земли, засеянного поля; далее идут волны океана, омывающего землю, а на самом верху (где "высокий свод небесный") изображены две небесных хозяйки мира - "рожаницы" в виде двух важенок северного оленя. ( Рыбаков Б. А. Язычество древних славян, с. 52 и 385 (рис.).)Местонахождение кощеевой смерти соотнесено в сказке с моделью Вселенной - яйцом. Недаром охранителями этого сокровища являются представители всех разделов мира: вода (океан), земля (остров), растения (дуб), звери (заяц), птицы (утка). Это поднимает сказку на уровень очень древнего мудрого мифа о дуалистической сущности мира: мир, образом и символом которого является яйцо, в самом себе содержит не только положительное жизненное начало (которому содействуют языческие берегини), но и управление конечной судьбой мирового зла, осуществляемого языческими упырями и мертвецами-навьями, Миф говорит об извечной борьбе жизни и смерти, добра и зла. До той поры, пока никто не ведет борьбы со злом, не посягает на скрытую, но существующую внутри мира (в яйце) потенциальную гибель Зла, оно бессмертно и только героические подвиги, отважное самопожертвование человека и содружество его с живыми силами природы ("благодарные животные") могут доказать, что жизненное начало вечно, что жизнь в мире торжествует над умиранием отдельных частиц мира.
      Такова идея финала сказки о Кощее Бессмертном. Основной же конфликт состоит в том, что Кощей похищает молодую девушку-невесту и стремится добиться её взаимности. "Желания Кощея, - пишет Н. В. Новиков, - в этом отношении небезграничны. Напротив, он стремится овладеть только одной женщиной, к которой сохраняет удивительное постоянство, привязанность…".( Новиков Н. В. Образы…, с. 195.) Ивану-Царевичу дважды удается увезти с собой Марью Моревну из дворца Кощея. Время допустимого отсутствия пленницы вещий конь Кощея определяет при первом увозе так:
      "Можно пшеницы насеять, дождаться, пока она вырастет, сжать её, смолотить, в муку обратить, пять печей хлеба наготовить, тот хлеб поесть - да тогда вдогон ехать, и то поспеем!"( Народные русские сказки, с. 189.)
      При втором увозе пленницы Иваном срок тоже определяется всем циклом земледельческих работ:
      "Можно ячменю насеять, подождать, пока он вырастет, сжать-смолотить, пива наварить, допьяна напиться, до отвала выспаться - да тогда вдогон поехать, и то поспеем!"( Народные русские сказки, с. 189.)
      Перед нами драгоценнейшая и архаичная деталь - время пребывания женщины, пленницы Кощея, на свободе, вне его "кощъного" царства определяется длительностью сезона полевых сельскохозяйственных работ:
      Сев.
      Рост колосьев.
      Жатва.
      Молотьба.
      Размол зерна.
      Выпечка хлеба и варка пива.
      Здесь с подробностью заклинания, перечисляющего все детали и все этапы, представлен полный годичный цикл древнего земледельца от весеннего сева до осеннего праздника урожая с его ритуальным пивом. Упомянуты здесь древнейшие злаки первых земледельцев: яровая пшеница и ячмень.
      Теперь у нас накопилось достаточно материала для того, чтобы приложить к восточнославянской волшебной сказке общеевропейский эталон - греческую мифологию. Следует, разумеется, учитывать, что сопоставляться будут объекты разной степени сохранности и трансформации: с одной стороны, это - архаичные мифы балканских индоевропейцев (с возможным участием доиндоевропейского субстрата), претерпевшие несколько этапов многовековой литературной обработки античными драматургами и поэтами, а с другой - славянское устное творчество, дожившее в крестьянской среде до XIX в. и испытавшее множество переделок и перемещений отдельных сюжетов из сказки в сказку. И все же сопоставление необходимо.
      Кощей Бессмертный очень близок к греческому Аиду-Плутону, царю подземного мира мертвых. О связи Кощея с миром мертвых свидетельствует то, что кощуны, как уже говорилось, исполнялись в процессе погребального обряда на поминках по покойнику. Во многих сказках труп побежденного Кощея сжигают на костре, а пепел метлой разметают по земле. Эти действия отражают устойчивую общеевропейскую обрядность сожжения чучела зимы с последующим разбрасыванием пепла. Как и Кощей, Аид не убивает людей, не является причиной их смерти -он только царствует над тенями, попавшими в его "кощьное, сиречь в тьму кромешную".
      Аид похищает Персефону, дочь Деметры и Зевса, и увлекает её в свой аид ("преисподнюю"). Деметра, богиня плодородия, разыскивая дочь, унесенную в самый разгар весеннего цветения, забросила свои обязанности, и на земле начался голод. Ничто не росло, ничто не цвело, ничто не созревало. Жизненная растительная сила вдруг иссякла. Тогда, как известно, Зевс вмешался и определил Персефоне пребывать вне аида, на земле, 8 теплых месяцев, а к своему подземному супругу отправляться только после завершения всех земледельческих работ в полях и виноградниках на 4 зимних месяца. Эти зимние месяцы совпадают с "аподемией" Аполлона, улетающего в это время на север к гиперборейцам.
      Кощей тоже похищает девушку и держит её в своем дворце, но положительный герой сказки увозит пленницу Кощея на срок, обозначенный весьма своеобразно, - на время сева, созревания хлебов и уборки урожая, т. е, именно на ту весенне-летнюю часть года, о которой идет речь и в греческом мифе о Персефоне. Герою русской сказки в мифе об Аиде и Персефоне соответствуют Тезей или Геракл, вступающие в единоборство с Аидом. Персефоне, дочери Деметры, богине весеннего воскресения природы и вегетативной силы, в восточнославянском фольклоре соответствует Анастасия ("Воскресение"), дочь Димитрия ("Настасья Дмитриевна", "Анастасия Прекрасная").
      Фольклорные имена славянской Персефоны представляют большой интерес. Иногда они отражают светлую, жизнеутверждающую сущность богини весны и хлебородных нив. Иногда имя свидетельствует о связи с водой, росой, орошающей поля: "Руса-Руса", "Русая Руса" - русалка, ведающая живительной росой. Под словом "роса" в русской народной речи подразумевались не только капли осевшего тумана, но и сам утренний туман, насыщавший всю растительность влагой ("росный ладан" - смола, создающая при горении видимость тумана). В сказочных именах пленницы Кощея отражена и вторая половина её двойственной жизни - время пребывания в темном царстве смерти: Марья Моревна, Маръя Маръяна или просто Марья. Если снять налет христианского имени Марии, то перед нами окажется распространеннейшее в славянском мире наименование персонажа весенней аграрно-магической обрядности - Марена, или Морена (Магепа у чехов, Maren у словаков, Марена у украинцев, Marzena, Marzana у поляков).( Niederle L. Slovanske…, s. 249.) Обряд заключался в том, что изготавливали из соломы куклу и затем топили её или сжигали, а горелую солому от Марены разбрасывали по полям. Соломенное чучело олицетворяло зиму (или зимнюю ипостась единого мифического существа?), и сожжение его означало конец бесплодной зимы и начало весеннего возрождения, воскресения природы ( Покровская Л. В. Земледельческая обрядность. - В кн.: Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы. М., 1983, с. 79.). Имя уничтожаемого чучела было связано с понятием смерти, зимнего омертвения природы; оно происходит от слова "МОР", от глагола "мрети" - умирать.
      В многообразии имен освобождаемой от мертвящего кощеева начала женщины мы видим отражение двойственной сущности славянской Персефоны: один ряд сказочных имен (Марья Моревна, Маръяна) передает зимний период её жизни где-то на стеклянных горах во дворце с хрустальными дверьми (ледовитый Север?), а другой связан с оживляющим началом весеннего расцвета природы: русалка Руса-Руса, Анастасия - "Воскресение".
* * *
      "Кощуна" о похищении Кощеем женщины и о победе над ним светлых сил известна нам не только по восточнославянскому сказочному фонду, но и по севернорусским былинам. Вообще былинные и сказочные сюжеты редко переплетаются; оба жанра, разновременного происхождения, существуют самостоятельно и только в очень позднее время, в пору создания лубка, ряд былинных сюжетов передается в форме сказки. Исключение составляет известная былина "Иван Годинович", кульминационный пункт которой - смерть Кощея от своей стрелы - датируется, как увидим далее, временем начала формирования былинного жанра, т. е. серединой X в. Это заставляет нас очень внимательно отнестись к этой группе былин. Вариантов былины об Иване Годиновиче исследователи насчитывают около трех десятков.( Астахова А. М. Былины Севера. М.; Л., 1938, с. 585-587. Здесь приведены подробные библиографические данные.) Сюжет былины несложен: племянник князя Владимира сватается к дочери черниговского гостя Димитрия - Настасье Дмитриевне. В былине, как и в сказке, героиня может выступать под двумя своими сезонными именами - то как олицетворение расцветающей природы (Анастасия - "Воскресение"), то как представительница обители смерти (Марья - "Марена"). Приехав в Чернигов, Иван Годинович узнаёт, что девушка уже просватана за царя Кощея Трипетова (Кощуя Трипетова, царища Кощерища) . Пренебрегая этим, герой увозит девушку.
      Главные события происходят между Черниговом и Киевом, где-то около древнего Моровийска, с которым связывают происхождение Ильи Муромца ("Моровленина"). Здесь на Ивана нападает Кощей и вызывает его на поединок; Иван Годинович одолевает Кощея и просит Настасью принести ему нож. Кощей убеждает девушку помочь ему, Кощею. В былине здесь допущена нелогичность: поверженный на землю Кощей говорит Настасье, что если она останется с Иваном Годиновичем, то будет служанкой "портомойницей" и ей придется "заходы (уборные) скрести", а если выйдет за Кощея, то будет царицей. Из былинной ситуации это не вытекает, так как Иван Годинович - племянник великого князя, выступающего его сватом, он назван по имени и по отчеству, у него есть своя дружина и он является крестным братом двух крупнейших киевских бояр-богатырей Добрыни Никитича и Ильи Муромца. Вернемся к этой нелогичности позже. Уговоры Кощея подействовали на Настасью; она помогла царищу Кощеищу. Иван Годинович был привязан к дубу, а Кощей на короткое время овладел Настасьей.
      Одна половина былины закончена. Кощей хитростью и силой отвоевал себе девушку. В сказках процесс похищения дается предельно кратко: налетел, схватил, умчал к себе на стеклянные горы… В былине все происходит более жизненно, но после победы Кощея в дело вступают волшебные силы. На дуб, к которому привязан Иван Годинович, садится вещая птица (или две птицы - голуби, лебеди), враждебная Кощею:

На ту пору на то времячко
Налетала птица, черный вран,
Садился он, вран, на сырой дуб,
Проязычил языком человеческим:
"А не владеть-то Марьей Дмитриевной
Царю Кощею Трипетову,
А владеть Ивану Годиновичу!".

( Песни, собранные П. Н. Рыбниковым. М., 1910, т. II, с.119.)
      Царь Кощей Трипетович хочет застрелить вещую птицу (или птиц):

И говорит Кощей Бессмертный:
"Ай же ты, Настасья Митриевна,
Подай-ко ты мне лук, калечу стрелу…"
Подает Настасья Митриевна
Тугой лук и калены стрелы

( Песни, собранные П. Н. Рыбниковым, с. 330-331.)
      Судя по тому, что следует далее, Настасья подала Кощею оружие плененного Ивана Годиновича, так как тот произносит заговор, обращенный к своему луку и к своей стреле:
      Иванушко Годинович у сыра-дуба приговаривает:

"Уж ты, батюшка, мой тугой лук,
Уж ты, матушка, калена стрела,
Не пади-ко стрела ты ни на воду,
Не пади-ко стрела ты ни на гору,
Не пади-ко стрела ты ни в сырой дуб,
Не стрели сизых малыих голубов.
Обвернись, стрела, в груди татарскии,
В татарскии груди во царскии
Ай старым старухам на роптание,
Черным воронам все на граянье,
Ай серым волкам все на военье".

( Гильфердинг А. Ф. Онежские былины. М.; Л., 1938, т. II, с. 629.)
      Кощей торопится застрелить вещую птицу:

Хватил Кощей тугий лук,
Натягал тетивочку шелковую,
Кладывал стрелочку каленую,
Стрелил-то в черна ворона,
Стрелил - не попал в его.
[Высоко-то стрела да поднималасе,
Да назадь-то стрела да ворочаласе].
Так эта стрела взад обратилася,
Пала ему в буйну голову.
Облился он кровью горячею
Пришла тут Кощею горькая смерть".

( Песни, собранные П. Н. Рыбниковым, т. II, с. 119. В квадратных скобках вставлен вариант из записей Гильфердинга (М.; Л., 1951, т. III, с. 428).)
      Былина кончается чудесным освобождением Ивана Годиновича и жестокой расправой с Настасьей, которую богатырь рассекает на части.

Б.А. Рыбаков "Язычество древней Руси"

+1

29

А идеи и взгляды на проблему "сказки" Владимира Яковлевича Проппа легко и занятно угадываются в трилогии Михаила Успенского о Жихаре ("Там, где нас нет", "Время Оно", "Кого за смертью посылать")

+1

30

Ох... Ажно в зобу дыханье спёрло, от желания выругаться, да слов не хватило! Жуткая цитата!

Нет, дело не во времени. А как раз в нежелании, продиратся вот через такие нагромождения слов. Информация смешана, перемешана, куча отсылок к тому, что я должен знать, но почему-то не знаю.

Нет... Такое нужно читать, только обложившись справочниками, конспектируя и прорисовывая схемы взаимосвязей. Да ещё каждую фразу, каждое утверждение, подвергать научному сомнению. Это же не математика, в которой  формула сама себя доказывает.

Я боюсь, что мой мозг не выдержит, закепит и взорвётся. Тем более, ходил по граблям. Шишек набил. Делетанство, в столь запутанных вопросах, подобно смерти. А профиль совсем не мой. Полюбопытствовать можно. Но если разбиратся, так ведь времени и сил не хватит. От объёма работы, руки сразу опускаются.

Вот о язычестве, можно и почитать. Тема не столь пугающая, и почти знакомая.

Для остального же, нужна база. А я ведь даже и не выяснил, не знаю историю Руси. Банально, не могу ответить на вопрос, откуда пошла земля Русская и сколько ей веков. А поганцу Нестору не верю, поскольку он христианин.

0

31

Вы, главное, мне не верьте. Я в КПСС состоял. А Нестору можно. Но подтверждаясь прочими исследованиями и текстами.

0

32

Eric написал(а):

Нет, дело не во времени. А как раз в нежелании, продиратся вот через такие нагромождения слов.

"Думать – это не развлечение, а обязанность…"
Аркадий и Борис Стругацкие "Улитка на склоне"

+1

33

Думать вредно! Аристотель думал и умер. Платон думал и умер. Сократ тоже думал и тоже умер. И многие другие, думали, думали, думали, и все умерли, умерли умерли. Ньютон, Ампер, Герц, Максвел, Ломоносов, Менделеев. Причём насмерть, что страшнее всего! Умерли все.

Отредактировано Eric (22.09.2015 22:06:01)

0

34

Eric написал(а):

Умерли все. Осталась одна Таня.

Есть вещи над которыми "прикалываться", "стебаться", "иронизировать" постыдно.

0

35

Именно по этому я и не поставил смайлик улыбки. Я действительно считаю великой трагедией, что умерли хорошие люди, включая уже упомянутого Ломоносова, Кулибина и так далее.

p.s.
Про Таню, сработала ассоциация. Мало того, что я родился в городе герое Ленинграде, так  ещё в семье блокадников.

Отредактировано Eric (21.09.2015 18:33:55)

0

36

Книги-то хорошие, и в самом деле. А про одну из них и я толковал. Но вот то, что проблема сказки Проппа нашла отражение в Жихаре понял впервые, за что спасибо А.Ч. Это значит, что Успенский минимум - читал и понял Проппа.
А из ничего - ничего и получится.

+1

37

Али написал(а):

А вот теперь открываем того же Дмитрия Васимовича Мансурова с его циклом книг о Кащее...

ПММР - слабенько.

0

38

Можно было бы вспомнить и об устойчивой традиции "дня рождения" Кощея.

0

39

От Мансурова я дико ржал.... Эх, когда же энто было-то? Лет десять назад. Впечатления очень положительные. Но действительно, книга слабая. Словоблудие.

0

40

Eric написал(а):

Арестотель думал и умер.

И здесь, как и повсюду, наилучший способ теоретического построения состоял бы в рассмотрении первичного образования предметов.

Аристотель. "Политика"

+1


Вы здесь » Форум "Д и л и ж а н с ъ" » Гостиная » Написание книги