Граждане, ах, сколько ж я не пел, но не от лени -
Некому: жена - в Париже, все дружки - сидят.
Даже Глеб Жеглов, что ботал чуть по новой фене -
Ничего не спел, чудак, пять вечеров подряд.

    Хорошо, из зала вон -
    Не наших всех сортов,
    Здесь - кто хочет на банкет
    Без всяких паспортов.

    Расскажу про братиков -
    Писателей, соратников,
    Про людей такой души,
    Что не сыщешь ватников.

Наше телевидение требовало резко:
Выбросить слова "легавый", "мусор" или "мент",
Поменять на мыло шило, шило - на стамеску.
А ворье переиначить в "чуждый элемент".

    Так, в ответ подельники,
    Скиданув халатики,
    Надевали тельники,
    А поверх - бушлатики.

    "Эх!",- сказали брат и брат:
    "Не! Мы усе спасем.
    Мы и сквозь редакторат
    Все это пронесем".

Про братьев-разбойников у Шиллера читали,
Про Лаутензаков написал уже Лион,
Про Серапионовых и школьники листали.
Где ж роман про Вайнеров? Их - два на миллион!
               
    С них художник Шкатников
    Написал бы латников.
    Мы же в их лице теряем
    Классных медвежатников.

    Проявив усердие,
    Сказали кореша:
    ""Эру милосердия"
    Можно даже в США".

В. Высоцкий

* * *
Все будет также после нас, а нас не будет,
Когда нам мир сполна воздаст - у мира не убудет.
По небу скатится звезда слезой горючей
И не останется следа - обычный случай.
Я вроде смерти не боюсь, хотя нелепо
Порвать загадочный союз земли и неба.
Хотя бы ниточкой одной, едва заметной
Став одинокой тишиной на рощей летней,
Негромкой песней у огня, слезою поздней...
Но так же было до меня и будет после.
И все ж расстаться нелегко со всем, что было
И то, что радостью влекло и что постыло.
Но кто-то выйдет в первый раз вновь на дорогу,
И сбросит листья старый вяз у наших окон ....
Всё будет также после нас - и слава богу.

А. Дементьев

Вадим Шефнер
   
ЗАБЫВАНИЕ

Если помнить всё на свете,
Ставить всё в вину судьбе,—
Мы бы, как в потемках дети,
Заблудились бы в себе.

Утонув в обидах мелких,
Позабыв дороги все,
Мы кружились бы, как белки
В безысходном колесе.

Памяти союзник строгий
Забывание — оно
За нее всегда в тревоге,
Вечно вдаль устремлено.

Глядя в облачные дали,
Слыша дальние грома,
Зерна счастья и печали
Честно сыпьте в закрома,—

Отметая от былого
За незримую черту
Цепкой зависти полову,
Мелких распрей суету.

Очищайте забываньем
Закрома души своей,—
Чтобы хлеб воспоминаний
Не горчил на склоне дней.

1966

А я живу отсель досель,
Шажок — забор, полшага — ель,
Полшага — дом, полшага — клен.
Лишь до него мой путь продлен.
А дальше — глухо. В той глуши,
Быть может, реки хороши.
Но что мне дивная река,
Коль мне нужна твоя рука,
А до нее — века, года
Не дотянуться никогда.

Лариса Миллер

Еще зима. Еще искрится
Снег на деревьях в вышине.
Но с каждым днем все громче птицы
Звенят, щебечут о весне.
Еще порой мороз ярится,
Еще стоит на реках лед,
Но птицы знают, знают птицы
— Весна придет, Весна придет!

В. Лунин

Аделаида Герцык

У меня были женские, теплые руки,
Теперь они стали холодные.
Были разные встречи и боли разлуки,
И сердце заклинало несвободное.
Но давно отгорели мои заклинания.
Все, что бывает,— мне жизнью даровано,
Я ни на кого не смотрю с ожиданием,
Не говорю никому речей взволнованных.
Но мне кажется, что жить так дольше не стоит,
И боль во мне неизлечимая,—
Ко мне не подойдет, меня не укроет,
Самое святое, любимое.

Юрий Денисов

                                                              Ольге Шведовой

Расставшись, таешь снова, как дымок,
Твой облик с каждым часом бестелесней.
Мучительнее, чем тюремный срок,
Развоплощение разлукой перенесть мне.

Отсутствие - пролог небытия,
И что ни встреча - чудо воскресенья,
Когда, счастливый, снова вижу я,
Что ты - не сон.
Тогда и сам не тень я.

Лишь вожделенной яви ищет страсть,
Твоих касаний - доказательств яви.
Мне это тело хочется украсть,
Чтобы, лаская, убеждаться всласть:
Ты есть,
и сомневаться я не вправе.