С приездом Горизонта (впрочем, бог знает, как его звали: Гоголевич, Гидалевич, Окунев, Розмитальский), словом, с приездом этого человека все переменилось на Ямской улице. Пошли громадные перетасовки. От Треппеля переводили девушек к Анне Марковне, от Анны Марковны в рублевое заведение и из рублевого - в полтинничное. Повышений не было: только понижения. На каждом перемещении Горизонт зарабатывал от пяти до ста рублей. Поистине, у него была энергия, равная приблизительно водопаду Иматре!

А.И.Куприн, "Яма"

... и пожилая сорокалетняя  девушка,  Анфиса  Андреевна. Она много лет служила экономкой у своей  дальней  родственницы — графини,  и  как-то  так случилось, что для  спанья  ей  дали  очень  короткую,  почти детскую кровать, на которой она не могла  вытянуть  ног.  И  когда она сошла с ума, ей стало казаться, что ноги согнулись  у  нее  навсегда  и  она  не  может на них ходить. И постоянно ее мучила  мысль,  что  после  смерти  ей  купят очень короткий гроб, в котором нельзя  будет  протянуть  ног.  Была она очень скромная, тихая, с бескровным красивым  лицом,  какое  рисуют  у монахинь или святых, и когда говорила, то всегда  поправляла  длинными  белыми  пальцами разорванные кружева на груди.
      Денег  на  ее  содержание  выдавалось немного, и носила она старые, странные платья, давно вышедшие из моды.
      В  Егора  Тимофеевича она верила и убедительно просила его позаботиться о гробе.
      — Конечно, и доктор обещал, но кто ж их знает. Они на то и поставлены, чтобы  говорить  нам  неправду.  А  вы — дело другое, вы свой человек. Да и дело-то  в пустяках: длинный гроб будет стоить на три рубля дороже короткого — я  уже  составила  расчетик.  Главное,  чтобы  кто-нибудь позаботился. Вы обещаете?
      — Непременно,  сударыня, непременно. Я устрою подписку среди больных и сделаю вам склеп.
      — Вот  это  хорошо.  Склеп — это совсем хорошо. Благодарю вас, Георгий Тимофеевич.

Леонид Андреев, "Призраки"

Никто, никто, тирлим-бомбом,
Не может догадаться,
Куда идет премудрый гном,
А гном идет купаться!
Тирлим-бом-бом,
Тирлим-бом-бом,
А гном идет купаться!

Тирлим-бом-бом,
Тирлим-бом-бом,
А гном идет купаться!

М/ф "Заколдованный мальчик" (про Нильса и диких гусей)

Ещё бы! Ведь один из самых знаменитых романов Агаты Кристи ("Десять негритят", "Ten Little Niggers") как раз и основан на этой песенке-считалке. В США, правда, в порядке толерантности/политкорректности он вышел под названием "Ten Little Indians".

Валялось где-то зеркальце,
Нашёл мальчишка зеркальце,
Мальчишка глянул в зеркальце
И вдруг как закричит:
— Там злой противный карлик,
Лохматый, грязный карлик,
Он рот разинул, карлик,
И на меня глядит!

Роберт Грейвз, "Волшебная картинка, или каждый видит себя"

Несколько минут спустя он оказался в ванной комнате. Уэлч оставил после себя кайму грязной мыльной пены по краям ванны и запотевшее зеркало. Немного подумав, Диксон начертил пальцем на запотевшем стекле: «Нед Уэлч слюнявый дурак, лицо, как поросячья задница». Затем протер зеркало полотенцем и взглянул на свое отражение. Выглядел он не так уж плохо. Во всяком случае, чувствовал он себя не в пример хуже. Однако волосы на макушке продолжали торчать, как яростно ни приглаживал он их мокрой щеткой для ногтей. Он хотел было употребить вместо бриолина мыло, но раздумал, потому что уже не раз превращал таким способом волосы на затылке и над ушами в некое подобие утиных перьев. Сегодня очки более чем обычно делали его пучеглазым, как лягушка. А в общем, вид у него был, как всегда, здоровый и – так ему казалось – честный и добрый. Приходилось этим удовольствоваться.

Кингсли Эмис, "Счастливчик Джим"

Незадолго перед обедом фокусники собрались в коктейль-холле. У бара я заметил своего старого знакомого — банкомета из Лас Вегаса по прозвищу Ник Ставлю-Никель. Он был известен как человек, тщательно следящий за всеми новинками в карточных фокусах. (Свое прозвище Ник Ставлю-Никель получил за манеру заключать пари на пять центов. Все знали, что он плутует и его партнера всегда ожидает какой-то подвох, но кто побоится рискнуть пятью центами? Стоило пожертвовать монеткой только из одного интереса.)

Мартин Гарднер, "Математические досуги"

     — Вот, — сказал Битт-Бой, — летает  баклан; скоро  он сядет на  воду. Посмотрим,  к какому кораблю  сядет поближе птица. Хорошо  ли так, капитаны? Теперь, — продолжал он, получив согласное одобрение, — теперь так и решим. К какому он сядет ближе, того я провожу в эту  же  ночь, если... как  сказано. Ну, ну, толстокрылый!

Александр Грин, "Корабли в Лиссе"