И дьяки присные,
как крысы по углам,
В ладони прыснули:
— Не храм, а срам!..

А.А.Вознесенский, "Мастера"

   Сегодня великий инквизитор пришел в мою комнату, но я, услышавши еще издали шаги его, спрятался под стул. Он, увидевши, что нет меня, начал звать. Сначала закричал: "Поприщин!" — я ни слова. Потом: "Аксентий Иванов! титулярный советник! дворянин!" Я все молчу. "Фердинанд VIII, король испанский!" Я хотел было высунуть голову, но после подумал: "Нет, брат, не надуешь! знаем мы тебя: опять будешь лить холодную воду мне на голову". Однако же он увидел меня и выгнал палкою из-под стула. Чрезвычайно больно бьется проклятая палка. Впрочем, за все это вознаградило меня нынешнее открытие: я узнал, что у всякого петуха есть Испания, что она у него находится под перьями. Великий инквизитор, однако же, ушел от меня разгневанный и грозя мне каким-то наказанием. Но я совершенно пренебрег его бессильною злобою, зная, что он действует, как машина, как орудие англичанина.

Н.В.Гоголь, "Записки сумасшедшего"

   Снова наступило время кормежки. Грегор задал корм квилам и перешел к отсеку смагов. Он открыл дверь и позвал: «Подходи!» Никто не подошел.
   Отсек был пуст.
   Грегор почувствовал какое-то странное ощущение под ложечкой. Это невозможно. Смагам уйти некуда. Они решили подшутить над ним и где-нибудь спрятались. Но в отсеке негде было спрятаться пяти большим смагам. Ощущение дрожи перешло в форменную тряску. Грегор вспомнил о неустойке в случае утери, повреждения, и так далее и тому подобное.
   — Эй, смаг! Выходи, смаг! — прокричал он. Ответа не было.
   Он внимательно осмотрел стены, потолок, дверь и вентиляторы — быть может, смаги ухитрились пролезть сквозь них. Но смаги бесследно исчезли. Вдруг он услышал какой-то шорох у себя под ногами. Посмотрев вниз, он заметил, как что-то прошмыгнуло мимо. То был один из смагов, съежившийся до пяти сантиметров в длину. Грегор нашел и остальных — они сбились в угол, все такие же крохотные. Что говорил чиновник «Тригейла»? «Если едешь со смагами, не забудь увеличительное стекло».
   У Грегора не было времени для того, чтобы впасть в полноценное, добротное шоковое состояние. Он тщательно закрыл за собой дверь и метнулся к рации.
   — Очень странно, — сказал Арнольд, когда связь была установлена. — Съежились, говоришь? Сейчас посмотрю. Угу... Ты не создавал искусственного тяготения, а?
   — Конечно, создавал. Чтобы накормить квилов.
   — Напрасно, — упрекнул Арнольд. — Смаги привыкли к слабому тяготению.
   — Откуда мне было знать?
   — Испытывая необычное для них тяготение, они ссыхаются до микроскопических размеров, теряют сознание и гибнут.
   — Но ты же сам велел мне создать искусственное тяготение.
   — Да нет же! Я лишь мельком упомянул, что есть такой метод кормления квилов. Тебе же я рекомендовал кормить их из рук.
   Грегор поборол почти непреодолимое желание сорвать рацию со стены. Он сказал:
   — Арнольд, смаги привыкли к слабому тяготению. Так?
   — Так.
   — А квилы — к сильному. Ты знал это, когда подписывал контракт?
   Арнольд судорожно глотнул, затем откашлялся.
   — Видишь ли, мне действительно казалось, что это несколько затрудняет дело. Но это великолепно окупится.

Роберт Шекли, "Рейс молочного фургона"

     — И смотрите не проболтайтесь,  потому что мой муж очень проницателен, несмотря на свои семьдесят шесть лет.
     — Семьдесят шесть лет! Черт возьми, отличный возраст! — сказал Портос.
     — Вы хотите сказать:  "преклонный возраст". Да,  господин Портос,  мой бедный  муж может с  минуты на  минуту оставить меня  вдовой, — продолжала прокурорша,  бросая  на  Портоса  многозначительный  взгляд. — К  счастью, согласно  нашему брачному договору, все имущество  переходит  к  пережившему супругу.
     — Полностью? — спросил Портос.
     — Полностью.
     — Вы, я  вижу,  предусмотрительная женщина, милая  госпожа  Кокнар! — сказал Портос, нежно пожимая руку прокурорши.

"Три мушкетера"

Привет, привет, мои друзья,
Веселые друзья мои!
Для вас ищу рассказы я
Всегда смешные самые.
Сижу весь день, как рыболов,
Над книгами исправно я.
Скажу я вам, друзья, скажу без лишних слов,
Что наилучший мой улов —
История забавная!

Песенка Весёлого архивариуса из стародавней советской воскресной юмористической передачи "С добрым утром!". Вроде бы голосом Вицина.

Что так сердце, что так сердце растревожено,
Словно ветром тронуло струну?
О любви немало песен сложено,
Я спою тебе, спою еще одну.

По дорожкам, где не раз бродили оба мы,
Я пройду, мечтая и любя.
Даже солнце светит по-особому
С той минуты, как увидел я тебя.

Все преграды я смогу пройти без робости,
В спор вступлю с невзгодою любой.
Укажи мне только лишь на глобусе
Место скорого свидания с тобой.

Через горы я пройду дорогой смелою,
Поднимусь на крыльях в синеву
И отныне все, что я ни сделаю,
Светлым именем твоим я назову.

Посажу я на земле сады весенние,
Зашумят они по всей стране.
А когда придет пора цветения,
Пусть они тебе расскажут обо мне.

М.Матусовский, текст песни из х/ф "Верные друзья"

   — Вот это да! Ты только послушай! — воскликнул Фентрисс.
   Блэк прислушался.
   — Очень мило.
   — Прочисть уши!
   Блэк без особой охоты изобразил прочистку ушей.
   — Доволен?
   Не валяй дурака, черт тебя побери! Я серьезно: вслушайся! Они выводят мелодию!
   — Обыкновенный птичий шебет.
   — Ничего подобного. Птицы, как правило, соединяют обрывки, нот пять-шесть, от силы восемь. Пересмешники способны выдавать разные коленца, но не целые мелодии. Тут у нас — не простые птицы. А теперь замолчи и слушай!
   Оба сидели как зачарованные. Лицо Блэка смягчилось.
   — Будь я проклят, — вымолвил он наконец. — Действительно, поют, как по нотам. — Он подался вперед и внимательно прислушался.
   — Да, — бормотал Фентрисс, прикрыв глаза и покачивая головой в такт мелодии, которая, подобно благодатному дождю, струилась с ветвей, раскинувшихся прямо над головой. — Надо же, подумать только...

Рэй Брэдбери, "И снова легато"

Утро туманное, утро седое,
Нивы печальные, снегом покрытые,
Нехотя вспомнишь и время былое,
Вспомнишь и лица, давно позабытые.

Вспомнишь обильные страстные речи,
Взгляды, так жадно, так робко ловимые,
Первые встречи, последние встречи,
Тихого голоса звуки любимые.

Вспомнишь разлуку с улыбкою странной,
Многое вспомнишь родное далекое,
Слушая ропот колес непрестанный,
Глядя задумчиво в небо широкое.

И.С.Тургенев

Вот я вижу: куст растет в саду,
Воробьи играют в чехарду.
Вижу пса смешного своего,
А теперь не вижу ничего!

Вот я вижу: пыль стоит столбом,
Грузовик промчался за углом.
Вижу, как шофер ведет его,
И опять не вижу ничего.

Вот я вижу: легкий мотылек
Раскачал высокий стебелек.
Вижу я, как шмель влетел в окно,
И опять вокруг меня темно.

Снова вижу: выбивают кресло,
Вижу, как порхает стрекоза.
До чего же это интересно —
Открывать и закрывать глаза.

Из м/ф «Пластилиновая ворона», Слова Овсея Дриза