— Как! — воскликнул де Тревиль. — Ваше величество скучаете?  Разве ваше величество не наслаждались сегодня охотой?
     — Удовольствие,  нечего сказать! — пробурчал король. — Все вырождается, клянусь жизнью! Не  знаю уж, дичь ли не  оставляет больше следов, собаки  ли потеряли чутье. Мы  травим  матерого  оленя, шесть часов преследуем  его, и, когда  мы почти загнали  его  и Сен-Симон уже  подносит к  губам рог,  чтобы протрубить победу, вдруг свора срывается в сторону и  бросается  за каким-то одногодком. Вот увидите, мне придется отказаться  от травли, как я отказался от  соколиной охоты.  Ах, господин де Тревиль,  я несчастный король! У  меня оставался всего один кречет, и тот третьего дня околел.

"Три мушкетера"

   — Боже мой! Зачем, зачем ты только охотился в его владениях?
   — Произошло совершенно случайно. Когда мы с Эммой вышли из поезда, то мы направились самой кратчайшей дорогой к охотничьему домику.
   — Погоди, с какой Эммой?
   — А кто сказал с Эммой?
   — Ты.
   — Почему это тебя удивляет?
   — Но прости, Генрих, меня это больше чем удивляет! А кто такая Эмма?
   — Собака.
   — Собака? Где ты ее взял?
   — Мне ее одолжил Шульц.
   — И собаку Шульца зовут Эмма?
   — Эмма.
   — Что за фантазия назвать собаку именем жены?
   — Ну что ты хочешь от Шульца? Он вообще фантазер! Ты же знаешь, как он называет свою жену? Киса!
   — А что тут удивительного?
   — Ну, Розалинда, ты меня поражаешь! Назвать жену именем кошки для тебя не удивительно, а назвать собаку именем жены для тебя удивительно, где логика? Я не понимаю. Дело не в этом. Ну, вот, идем мы с собакой  самой кратчайшей дорогой, идем разговариваем...
   — А кто? Кто с кем разговаривает?
   — Естественно, что я с собакой, не собака же со мной. Ну вот, мы идем. Кругом природа! Погода! Эмма резвиться как ребенок, я и не заметил, как забрели на территорию этого проклятого прокурора. Вдруг рябчик. Эммы как закричит нечеловеческим голосом: "Генрих, стреляй!".
   — Да подожди. Как же это собака может кричать нечеловеческим голосом: "Стреляй, Генрих!?".
   — А что, хочешь, чтобы она закричала человеческим голосом: "Стреляй!". Естественно, нечеловеческим, она закричала: "Гав-гав-гав!". У нее хвост в струнку, грудь — вот так, лапки — вот так! На лице румянец.
   — На чьем лице?
   — Естественно на моем. Эмма всегда такая спокойная женщина...
   — Так значит Эмма — все-таки женщина?
   — Да нет. Я говорю: "Эмма всегда такая спокойная. Женщина с легкостью управится с такой собакой". И вдруг она рвется вперед, как бешенная, я стреляю из одного ствола. Рябчик падает вниз, я стреляю из другого. Беру чуть-чуть ниже, и вверх взвивается лесничий. Рябчик молчит, лесничий кричит, все сбегаются, и вот я браконьер.

К/ф "Летучая мышь"

Профессор Выбегалло пролепетал: «Мон дье!», нырнул под свой столик и, извлекши оттуда обширный портфель, протянул его громовержцам со словами: «Эта... все материалы, значить, об этих прохвостах у меня здесь собраны, вот они, материалы-та!»

АБС, "Сказка о Тройке" ("Ангарский" вариант)

   Кивнув головой в ответ на приветствие мальчика, обслуживающего лифт, Престо бросил короткое приказание:
   – На дно!
   При этом он сделал такой выразительный жест рукой, будто хотел проткнуть землю до самой преисподней. Это было так смешно, что мальчик засмеялся. Престо грозно посмотрел на него. От его взгляда мальчик засмеялся еще громче.
   – Простите, мистер, но я не могу, право же не могу... – оправдывался мальчик.
   Престо со вздохом махнул рукой.
   – Ладно, Джон, не оправдывайся. Ты в этом виноват не больше, чем я. Мистер Питч приехал? – спросил он у мальчика.
   – Двадцать минут тому назад.
   – Мисс Гедда Люкс?
   – Нет еще.
   – Ну, разумеется, – сказал с неудовольствием Престо. И нос его неожиданно зашевелился, как маленький хобот.
   Мальчик снова не удержался и взвизгнул от смеха. Хорошо, что в этот момент лифт остановился, а то Престо рассердился бы на него.

А.Р.Беляев, "Человек, нашедший свое лицо"

О, рассмейтесь, смехачи!
О, засмейтесь, смехачи!
Что смеются смехами, что смеянствуют смеяльно,
О, засмейтесь усмеяльно!
О, рассмешищ надсмеяльных — смех усмейных смехачей!
О, иссмейся рассмеяльно, смех надсмейных смеячей!
Смейево, смейево!
Усмей, осмей, смешики, смешики!
Смеюнчики, смеюнчики.
О, рассмейтесь, смехачи!
О, засмейтесь, смехачи!

Велимир Хлебников, "Заклятие смехом"

Этот холод окаянный,
Дикий вой русалки пьяной,
Всюду визг и суматоха,
Оставаться стало плохо?

Велимир же Хлебников "Ночь в Галиции"

Спой нам, ветер, про чащи лесные
Про звериный запутанный след,
Про шорохи ночные,
Про мускулы стальные
Про радость боевых побед!

Некогда дико популярная песенка из х/ф "Дети капитана Гранта" (1936)