— Супец-то у нас, кажется, уж третий день? — спрашивает она, заглядывая в кастрюлю.
Салтыков-Щедрин М. Е., Пошехонская старина,

   В другом конце длинного, как пульмановский вагон, коридора, в обширной прихожей, грубо и требовательно загремел дверной звонок.
   Не успела еще перепуганная жена, которая, таясь от мужа, каждую ночь ждала этого же самого, выглянуть из спальни, не проснулись дети, а нарком, отнюдь не помертвевший от последнего на свободе ужаса, а маскирующий боевой азарт под небрежной улыбочкой (звонок в дверь подействовал на него сейчас, как колокол громкого боя на «Победителе», вызывавший комендоров к орудиям), открыл добротную двойную дверь.
   В квартиру ввалились два сержанта госбезопасности в форме, еще один молодой человек в штатском, но настолько типичного облика, что сомневаться в его ведомственной принадлежности не приходилось, за ними — боец конвойных войск с тяжелым автоматом «ППД» на правом плече, а уже позади всех переминались на площадке профессиональные понятые — лифтерша и дежурный электромонтер.

В.Д. Звягинцев "Бои местного значения"

   — Вот придут мои гости — оставят от тебя кости!
   — Не оставят, бабусенька.
   — Ага, и верно! И костей не оставят!

м/ф "Ивашка из дворца пионеров"

   — Я его не забуду, — говорил матрос. — Я плаваю двадцать лет. Я видел столько капитанов, что если их сразу сюда впустить, не хватит места всем стать на одной ноге. Я понимаю так, что Гез сущий дьявол. Не приведи бог служить под его командой. Если ему кто не понравится, он вымотает из него все жилы. Я вам скажу: это бешеный человек. Однажды он так хватил плотника по уху, что тот обмер и не мог встать более часа: только стонал. Мне самому попало; больше за мои ответы. Я отвечать люблю так, чтобы человек весь позеленел, а придраться не мог. Но пусть он бешеный, это еще с полгоря. Он вредный, мерзавец. Ничего не угадаешь по его роже, когда он подзывает тебя. Может быть, даст стакан водки, а может быть — собьет с ног. Это у него — вдруг. Бывает, что говорит тихо и разумно, как человек, но если не так взглянул или промолчал — «понимай, мол, как знаешь, отчего я молчу» — и готово. Мы все измучились и сообща решили уйти. Ходит слух, что уж не первый раз команда бросала его посреди рейса. Что же?! На его век дураков хватит!
   Он умолк, оставшись с открытым ртом и смотря на свой стакан в злобном недоумении, как будто видел там ненавистного капитана; потом разом осушил стакан и стал сердито набивать трубку.

Александр Грин "Бегущая по волнам"

Через  месяц  Лантье  уже  требовал,  чтобы   все
решительно готовилось на прованском  масле.  Клеманс,  подшучивая  над  ним,
говорила, что недаром у этого провансальца  такие  масляные  глаза.  Он  сам
жарил себе яичницу, причем  поджаривал  ее  с  обеих  сторон,  как  блин,  и
высушивал до того, что она делалась тверже  сухаря.  Он  следил  за  мамашей
Купо, когда та жарила бифштексы, и заставлял ее пережаривать их, так что они
делались жесткими, как подошва. Во все кушанья он  совал  чеснок,  сердился,
когда в салат нарезали укроп и другую зелень, и кричал, что это сорняки, что
между ними может попасться и ядовитое растение. Но любимейшим блюдом  Лантье
был суп из вермишели, чрезвычайно густой. В этот суп  он  вливал  полбутылки
прованского масла.  Только  он  да  еще  Жервеза  и  могли  есть  этот  суп;
остальные,  коренные  парижане,   отважившись   однажды   попробовать   его,
поплатились жестоким расстройством желудка.
     Золя, "Западня"

Что было раньше-курица или яйцо?

Парадокс

   Дверь из сеней в палату была отворена. Иван Дмитрич, лежа на кровати и приподнявшись на локоть, с тревогой прислушивался к чужому голосу и вдруг узнал доктора. Он весь затрясся от гнева, вскочил и с красным, злым лицом, с глазами навыкате, выбежал на середину палаты.
   — Доктор пришел! — крикнул он и захохотал. — Наконец-то! Господа, поздравляю, доктор удостоивает нас своим визитом! Проклятая гадина! — взвизгнул он и в исступлении, какого никогда еще не видели в палате, топнул ногой. — Убить эту гадину! Нет, мало убить! Утопить в отхожем месте!

А.П. Чехов "Палата №6"

— А я пива с водкой не мешаю, — сказал жандарм.

В.А. Гиляровский "Мои скитания"