Ну... виноват, но я подряд читаю - вот оно и прочиталось так.

Не буду.

Зимний вечер

Какой сегодня вечер розовый
И золотисто-голубой,
Как разрумянились березоньки
И дым лазурен над трубой.

Алеет солнце пред закатом
И посылает свой огонь
Деревьям в радуге нарядным,
Мне – зайцем солнечным в ладонь.

А вечер больше разгорается,
Как будто ветви подожгли,
Снежинки золотом спускаются
До голубеющей земли.

А там, вдали, в лиловом мареве,
Клубятся чудо-облака,
И пламенеют в этом зареве
Сугробов рыхлые снега.

И я гляжу на это диво
И наглядеться не могу,
Как сторона моя красива,
Что так и просится в строку.

Наталья Баух

Я гляжу на ворох желтых листьев...

София Яковлевна Парнок

Я гляжу на ворох желтых листьев...
Вот и вся тут, золота казна!
На богатство глаз мой не завистлив,-
богатей, кто не боится зла.

Я последнюю игру играю,
я не знаю, что во сне, что наяву,
и в шестнадцатиаршинном рае
на большом привольи я живу.

Где еще закат так безнадежен?
Где еще так упоителен закат?..
Я счастливей, брат мой зарубежный,
я тебя счастливей, блудный брат!

Я не верю, что за той межою
вольный воздух, райское житье:
за морем веселье, да чужое,
а у нас и горе, да свое.

С холма идет зима с серебряным копьем,
Покрыта голова удмуртским шлемом лисьим.
Мерцало льдистое желтеет над жильем,
К земле склоняя снег, склоняя душу к мыслям.

Не слышен из окна холодный звук саней,
И тем чудесен их полет над одичаньем -
Ведь только в небесах огонь среди огней
С таким немыслимым проносится молчаньем!

Теперь стемнеет в пять. В углу веретено
Журчит, разматывая пряжу циферблата.
Я ставлю на огонь алмазное вино,
Чтоб кашель запивать и ждать сестру и брата.

Пока они придут из разных городов,
Метелью февраля займутся водостоки,
Окончится тетрадь о свойстве холодов:
Любить кирпич в стене, когда мы одиноки,

О нежности моей к бродяжке воробью,
О верности окну - в него лицом зарыта.
Не стану сиротой, покуда я люблю
Окно, кирпич в стене, разбитое корыто.

Я думаю, дитя, родившее меня,
Заранее о том кого-то попросило,
Чтоб я наедине, зимой на склоне дня
Сравнительно легко печаль переносила.

Ю. Мориц

...И будет снег лететь в окно,
Кровать и стулья осыпая,
И тишина придет такая,
Что слово выдохнуть грешно,
И лишь глядеть, глаза закрыв,
Как снег ложится и не тает,
Следы спокойно заметает
Того, кто выпал из игры.

Погаснет мир скупых чудес,
Рукой неверной нарисован,
И сразу станет невесомым
Все, что пока имеет вес.
Уйдут, отмаясь в стороне,
Осиротевшие печали;
Как их почти не замечали,
Так вряд ли вспомнят обо мне...

Ну что ж, пора в недальний путь -
Подняться, лесенку приставить...
Нет, не смогу себе представить,
Чтоб здесь я жил когда-нибудь.
Но вот ведь дело - снег в окно,
Весь снег небесный - только в это!
В других же окнах будет лето -
На свете так заведено.

Владимир Ланцберг.

Георгий Иванов

Глядит печаль огромными глазами
На золото осенних тополей,
На первый треугольник журавлей,
И взмахивает слабыми крылами.
Малиновка моя, не улетай,
Зачем тебе Алжир, зачем Китай?

Трубит рожок, и почтальон румяный,
Вскочив в повозку, говорит: "Прощай",
А на террасе разливают чай
В большие неуклюжие стаканы.
И вот струю крутого кипятка
Последний луч позолотил слегка.

Я разленился. Я могу часами
Следить за перелетом ветерка
И проплывающие облака
Воображать большими парусами.
Скользит галера. Золотой грифон
Колеблется, на запад устремлен...

А школьница любовь твердит прилежно
Урок. Увы - лишь в повтореньи он!
Но в этот час, когда со всех сторон
Осенние листы шуршат так нежно
И встреча с вами дальше, чем Китай,
О, грусть влюбленная, не улетай!

В МЕТЕЛЯХ ДЕКАБРЯ

На этот снег, на снежный цвет,
На свежий дух зимы -
Я выберусь на этот свет
Из безымянной тьмы.
Мои любимые! Привет!
Как долго были мы
В разлуке! Миллиарды лет!..
Так дайте мне взаймы
Стакан крутого кипятка
И сахару кусок, -
Ведь я простужена слегка
От гробовых досок -
Там дождь стучится с потолка,
Там ни сухого уголка,
Ни тлеющего уголька,
Ни шерстяных носок...
Но знали б вы, как там темно
И как светло у вас!
Я так люблю глядеть в окно,
Прищуря левый глаз!
Я так люблю смотреть кино,
Разглядывать речное дно!
Как много было мне дано
От бога ... в прошлый раз!
Но я и в этот раз, клянусь,
Исхитила из тьмы
Не только жалобы и гнусь
Бесплодной кутерьмы.
Еще таких я струн коснусь,
Таких заветных гнезд,
Где на морозе, в брызгах слез
Птенцов рожает клест.

Ю.  Мориц

Кому зима - арак и пунш голубоглазый...

Кому зима - арак и пунш голубоглазый,
Кому - душистое с корицею вино,
Кому - жестоких звёзд солёные приказы
В избушку дымную перенести дано.
Немного тёплого куриного помета
И бестолкового овечьего тепла -
Я всё отдам за жизнь: мне так нужна забота,
И спичка серная меня б согреть могла.
Взгляни - в моей руке лишь глиняная кринка,
И верещанье звёзд щекочет слабый слух,
Но желтизну травы и теплоту суглинка
Нельзя не полюбить сквозь этот жалкий пух.
Тихонько гладить шерсть и ворошить солому,
Как яблоня зимой, в рогоже голодать,
Тянуться с нежностью бессмысленно к чужому,
И шарить в пустоте, и терпеливо ждать.
Пусть заговорщики торопятся по снегу
Отарою овец и хрупкий наст скрипит.
Кому зима - полынь и горький дым к ночлегу,
Кому - крутая соль торжественных обид.
О, если бы поднять фонарь на длинной палке,
С собакой впереди идти под солью звезд
И с петухом в горшке прийти на двор к гадалке.
А белый, белый снег до боли очи ест.

О. Э. Мандельштам

Вот север, тучи нагоняя,
Дохнул, завыл – и вот сама
Идет волшебница-зима,
Пришла, рассыпалась; клоками
Повисла на суках дубов,
Легла волнистыми коврами
Среди полей вокруг холмов.
Брега с недвижною рекою
Сравняла пухлой пеленою;
Блеснул мороз, и рады мы
Проказам матушки-зимы.

А.С. Пушкин