Они подошли к кабачку. Это был обыкновенный загородный кабачок, как где-нибудь в Ванве или Пантене21, с засохшей веткой над дверью, с биллиардными киями, намалеванными на стене, и с нестрашной вывеской: «СБОР МОЛОДЦОВ».

Сбор молодцов!.. О, Бравида! Какие приятные воспоминания!

А.Доде, "Тартарен из Тараскона".

Я рос как вся дворовая шпана —
Мы пили водку, пели песни ночью, —
И не любили мы Сережку Фомина
За то, что он всегда сосредоточен.

Сидим раз у Сережки Фомина —
Мы у него справляли наши встречи, —
И вот о том, что началась война,
Сказал нам Молотов в своей известной речи.

В.С.Высоцкий, "Про Сережку Фомина".

Ну, это еще что! Вот эта (на несколько измененный мотив романса "Белой акации гроздья душистые") появилась в начале Первой (!) Мировой войны, позже была популярна в Гражданскую, причем, благодаря незначительной редактуре, существовала в куче вариантов как у "красных", так и у "белых".

Слушай, рабочий,
Война началася,
Бросай свое дело,
В поход собирайся!

Смело мы в бой пойдем
За власть Советов,
И как один умрем
В борьбе за это!

Вообще-то я привел отрывок из песни "Смело мы в бой пойдем" в том числе в порядке ассоциации ("война началася"). Ладно, будем считать реплику выдержкой из неизданных мемуаров Инклера, а потому

- "Где горнист?" - спрашивает он. Ныряю я обратно в толпу (а наши тем временем переводят дух за спиной тайронцев, пока те дерутся как одержимые) и натыкаюсь на горниста Фрина - мальчишка орудует штыком, как большой. "Тебе за что, щенок, платят - за баловство? - говорю я, хватая его за шиворот. - Пошел отсюда, делай, что положено", - говорю, а мальчишка артачится. "Я уже одного прикончил, - говорит он, ухмыляясь, - такой же был верзила, как ты, и образина такая же. Пусти, я еще хочу".

Р.Киплинг, "В карауле".

Во дворе Шпулька пыталась поймать нечто и в самом деле ни на что не похожее. Наконец нечто позволило себя поймать и при ближайшем рассмотрении оказалось пятилетним мальчишкой, с ног до головы вымазанным смолой и облепленным толстым слоем белого пуха. Несмотря на сумерки, Янушек описал его довольно точно.

— Глянь-ка, исторический персонаж... — изумилась Тереска.

— Боже милосердный! — ахнул Зигмунт и повернулся к ней. — Что ты плетешь, какой исторический персонаж?! Это же соседский Петрусь!

— В древности преступников окунали в смолу и обваливали в перьях. Первый раз в жизни вижу такое в натуре. Кажется, никто еще добровольно такой штуки не проделывал.

— Да уж, видок что надо!

Шпулька, чуть не плача, волокла Петруся домой, стараясь сама при этом не вымазаться в смоле, что, естественно, оказалось невозможным. По соседской квартире порхали перья, а посреди комнаты сидела трехлетняя девчушка с огромными ножницами в руках. Шпулька как можно скорее отняла у нее сей опасный предмет.

— О Господи! Я же насмерть о них забыла! — отчаянно стонала она. — Это уже чересчур! Я больше не могу! Где он эту смолу нашел, чтоб ему пусто было, и чем теперь его мыть?..

Иоанна Хмелевская, "Слепое счастье".

- Именем его императорского величества, государя императора Петра Первого, объявляю ревизию сему сумасшедшему дому!

Гаршин, "Красный цветок"

"Ю с т а с у.   По  нашим  сведениям,  в  Швеции   и   Швейцарии
     появлялись высшие офицеры службы безопасности СД и СС, которые искали
     выход на резидентуру союзников. В частности, в Берне люди СД пытались
     установить контакт  с  работниками  Аллена  Даллеса.  Вам  необходимо
     выяснить, являются ли эти попытки контактов:  1)  дезинформацией,  2)
     личной инициативой высших офицеров СД, 3) выполнением задания центра.
          В случае, если эти сотрудники СД и СС выполняют задание Берлина,
     необходимо выяснить, кто послал их с этим заданием. Конкретно: кто из
     высших руководителей рейха ищет контактов с Западом.  А л е к с".

Юлиан Семенов. "Семнадцать мгновений весны".

Три бронзовые обезьянки: одна закрывала лапками рот, другая уши, третья глаза это символ разведки: умей смотреть, умей слушать и знай, о чём надо помалкивать…

Борис Акунин. Шпионский роман

Быть или не быть? Вот в чем загвоздка!
Терпеть ли бедствия столь долгой жизни,
Пока Бирнамский лес пойдет на Дунсинан,
Иль против моря зол вооружиться?
Макбет зарезал сон, невинный сон,
Вот отчего беда так долговечна!
И мы скорей снесем земное горе,
Чем убежим к безвестности за гробом.
Дункана ты разбудишь! Что ж, пускай
Кто б стал терпеть обиды, злобу света,
Тиранов гордость, сильных оскорбленья,
В одеждах траурных, как подобает,
Когда в ночи разверзнутся могилы,
Страна безвестная, откуда нет пришельцев,
И гаснет цвет решимости природной,
Бледнея перед гнетом размышленья.
И тучи, что над кровлями нависли,
Уходят, словно кошка в поговорке,
Удел живых… Такой исход достоин
Желаний жарких. Умереть – уснуть.
О милая Офелия! О нимфа!
Сомкни ты челюсти, тяжелые, как мрамор,
И в монастырь ступай!

Марк Твен, "Приключения Гекльберри Финна". "Монолог", составленный "герцогом" из драм и сонетов Шекспира с добавлением отсебятины.