— Барон Карл Фридрих Иероним фон Мюнхгаузен! Вас приказано арестовать. В случае сопротивления приказано применить силу.
— Кому?
— Что кому?
— Кому применить силу в случае сопротивления, вам или мне?
— Не понял…
— Так, может, послать вестового переспросить?
— Это невозможно.
— Правильно. Будем оба выполнять приказ. Логично?
— Э-э-э…

"Тот самый Мюнхгаузен"

— Нет, вы спросите! — требовал Паниковский. — Поезжайте и спросите.И вам скажут, что до революции Паниковский был слепым. Если бы не революция, разве я пошел бы в дети лейтенанта Шмидта, как вы думаете? Ведь я был богатый человек. У меня была семья и на столе никелированный самовар. А что меня кормило? Синие очки и палочка.

И. Ильф, Е. Петров "Золотой теленок"

– Давай подковку и салфеточку.
– Какую такую салфеточку-подковку? – спросила Аннушка, притворяясь весьма искусно, – никакой я салфеточки не знаю. Что вы, гражданин, пьяный, что ли?
Белогрудый твердыми, как поручни автобуса, и столь же холодными пальцами, ничего более не говоря, сжал Аннушкино горло так, что совершенно прекратил всякий доступ воздуха в ее грудь. Бидон вывалился из рук Аннушки на пол. Подержав некоторое время Аннушку без воздуха, беспиджачный иностранец снял пальцы с ее шеи. Хлебнув воздуху, Аннушка улыбнулась.
– Ах, подковочку, – заговорила она, – сию минуту! Так это ваша подковочка? А я смотрю, лежит в салфеточке... Я нарочно прибрала, чтобы кто не поднял, а то потом поминай как звали!
Получив подковочку и салфеточку, иностранец начал расшаркиваться перед Аннушкой, крепко пожимать ей руку и горячо благодарить в таких выражениях, с сильным заграничным акцентом:
– Я вам глубочайше признателен, мадам. Мне эта подковочка дорога как память. И позвольте вам за то, что вы ее сохранили, вручить двести рублей. – И он тотчас вынул из жилетного кармана деньги и вручил их Аннушке.
Та, отчаянно улыбаясь, только вскрикивала:
– Ах, покорнейше вас благодарю! Мерси! Мерси!
Щедрый иностранец в один мах проскользнул через целый марш лестницы вниз, но прежде чем смыться окончательно, крикнул снизу, но без акцента:
– Ты, старая ведьма, если когда еще поднимешь чужую вещь, в милицию ее сдавай, а за пазуху не прячь!

М.А. Булгаков "Мастер и Маргарита"

На выручку! Эй! Живее! Живее!
Мост поднимается... Шпору вонзай
В окровавленный бок скакуна боевого!
Мост поднимается - город потерян.

Близко они. Не слишком ли поздно?
Во весь опор! Отпусти поводья!
Гитуа де Шомон на лихом скакуне
Взлетел на мост, и мост опустился.
Город взят! Слышите, слышите,
Как по улицам Монса
Молнией, вихрем,
Смерчем железным скачут они!
Слава Шомону и его скакуну!
Труби в трубу, бей в барабан.

Шарль де Костер. "Легенда об Уленшпигеле"

Вскоре дорога пошла лугами; время от времени сквозь водяной туман смутно вырисовывалась мокрая ива, ветви которой свисали с беспомощностью трупа. Чавкали подковы лошадей, а из-под колес летели брызги грязи.    Все молчали; самые мысли, казалось, пропитались сыростью, как и земля. Мать Жанны, откинувшись, прислонилась к стенке кареты и закрыла глаза. Барон хмуро рассматривал однообразные и залитые дождем поля. Розали, с узлом на коленях, дремала животной дремотой простолюдинов.

Ги де Мопассан "Жизнь"

– Джентльмены! Медлить дольше нельзя. Время не терпит. Мы с вами сейчас должны решить, кто из нас умрет, чтобы послужить пропитанием остальным.
    Следом выступил мистер Джон Д. Уильямс из штата Иллинойс:
    – Господа, я выдвигаю кандидатуру преподобного Джеймса Сойера из штата Теннесси.
    Мистер У. Р. Адамс из штата Индианы сказал:
    – Предлагаю мистера Дэниела Слоута из НьюЙорка.
    Мистер Чарльз Д. Лэнгдон. Выдвигаю мистера Сэмюела А. Боуэна из Сент-Луиса.
    Мистер Слоут. Джентльмены, я хотел бы отвести свою кандидатуру в пользу мистера Джона А. Ван-Ностранда-младшего из Нью-Джерси.
    Mистер Гастон. Если не будет возражений, просьбу мистера Слоута можно удовлетворить.
    Мистер Ван-Ностранд возражал, и просьбу Дэниела Слота не удовлетворили. С самоотводом выступили также господа Сойер и Боуэн; самоотвод их, на том же основании, не был принят.
    Мистер А. Л. Баском из штата Oгайо. Предлагаю подвести черту и перейти к тайному голосованию.
    Мистер Сойер. Джентльмены, я категорически возражаю против подобного ведения собрания.
    Это против всяких правил. Я требую, чтобы заседание было прервано. Надо, во-первых, избрать председателя, затем, в помощь ему, заместителей. Вот тогда мы сможем должным образом рассмотреть стоящий перед нами вопрос, сознавая, что ни одно парламентское установление нами не нарушено.
    Мистер Билл из Айовы. Господа, я протестую. Не время и не место разводить церемонии и настаивать на пустых формальностях. Вот уже семь дней у нас не было во рту ни крошки. Каждая секунда, истраченная на пустые пререкания, лишь удваивает наши муки. Что касается меня, я вполне удовлетворен названными кандидатурами, как, кажется, и все присутствующие; и я со своей стороны заявляю, что надо без промедления приступить к голосованию и избрать кого-нибудь одного, хотя… впрочем, можно и сразу нескольких.

Марк Твен "Людоедство в поезде"

Теперь догадайся:
Как скоро верхом
Могу я всю землю
Объехать кругом.

— Чуть солнце взойдет,
Поезжай понемногу
И следом за солнцем
Скачи всю дорогу,
Пока не вернется
Оно в небеса, —
Объедешь ты в двадцать
Четыре часа!

С.Я.Маршак, "Король и пастух"

— Что такое Эс-О-Эс,
По-морскому — SOS,
Должен чётко и всегда
Знать любой матрос!
— Это точно, капитан,
Можно отвечать?
Я науку Эс-О-Эс
Выучил на "пять"!
— Ну а сами Вы, старпом,
Шли хоть раз ко дну,
Шли хоть раз ко дну,
Шли хоть раз ко дну?
— Я в науках десять лет,
Я в науках десять лет
Плавал
И тонул.
— А спасали Вас друзья?
— Да, в жестокий шквал
Друг шпаргалочку бросал —
И меня спасал...
— Что я слышу, стыд и срам!
Вам, старпом, разнос!
Вам экзамен не зачтён!
— Погибаю, SOS!!!

М/ф "Приключения капитана Врунгеля", сцена переэкзаменовки Лома.

Во, во!.. Смотрите! Видали, как оно может? Ух ты, мой милый, ух ты, мой радостный!.. Во, во! Вот как оно может! Минут десять-пятнадцать оно может…

АБС, "Понедельник..."