Любви все возрасты покорны;
Но юным, девственным сердцам
Ее порывы благотворны,
Как бури вешние полям:
В дожде страстей они свежеют,
И обновляются, и зреют —
И жизнь могущая дает
И пышный цвет и сладкий плод.
Но в возраст поздний и бесплодный,
На повороте наших лет,
Печален страсти мертвый след:
Так бури осени холодной
В болото обращают луг
И обнажают лес вокруг.

А.С.Пушкин, "Евгений Онегин"

   ... Говорим по-простому. Девка у нас засиделась — вот горе… За последнего пьяницу рады бы отдать… (В ужасе покосился на Петра, но — ничего — царь фыркнул по-кошачьи смехом.) Ума не приложим, почему женихи наш двор обходят? Девка красивая, только что на один глазок слеповата, да другой-то целый. Да на личике черти горох молотили, так ведь личико можно платком закрыть… (Волков темным взором впился в Ивана Артемича.) Да ножку волочит, головой трясет и бок кривоватый… А больше нет ничего… Берите, дорогие сваты, любимое детище… (Бровкин до того разошелся — засопел, вытер глаза.) Чадо, Александра, — позвал он жалобным голосом, — выдь к нам… Алеша, сходи за сестрой… Не в нужном ли она чулане сидит, — животом скорбная, это забыл, простите… Приведи невесту…
...
   ... Алеша втащил из сеней упирающуюся Саньку. Она закрывалась рукавом. Петр, вскочив, отвел ей руки. И смех затих, — до того Санька показалась красивой: брови стрелами, глаза темные, ресницы мохнатые, носик приподнятый, ребячьи губы тряслись, ровные зубы постукивали, румянец — как на яблоке…

А.Н.Толстой, "Петр Первый"

Не сравнятся с тобой ни леса, ни моря.
Ты со мной, моё поле,
Студит ветер висок.
Здесь Отчизна моя, и скажу, не тая:
— Здравствуй, русское поле,
Я твой тонкий колосок.

Инна Гофф, слова песни "Русское поле". Звучит в к/ф "Новые приключения неуловимых", причем в исполнении белогвардейца.

   — Бомбы холостые, — сказал я. — А вот очки у вас опять запотели. Почему вы не хотите выключить увлажнение, чтобы хоть три минуты видеть ясно?
   Гаскойн подался вперед — так резко, что едва не потерял равновесие, — и уставился мне в лицо.
   — Не угощайте меня этим, — хрипло произнес он. — Не… угощайте… меня… этими бреднями…
   Я застыл на месте. Гаскойн некоторое время смотрел мне в глаза. Он медленно поднес руку ко лбу и начал тереть его, водя рукой вверх и вниз, пока не размазал пот по всему лицу до самого подбородка.
   Отведя руку, Гаскойн стал разглядывать ее, словно она только что душила его и он не понимал зачем.
   — Это неверно, — уныло заметил он. — Я не ношу очков. Я перестал их носить с десяти лет. Последнюю пару я сломал, играя в короля на горе.
   Он сел перед бомбардировочным пультом и опустил голову на руки.
   — Ваша взяла, — сокрушенно проговорил он. — Похоже, что я совсем рехнулся. Я не понимаю, что вижу, а чего не вижу. Отберите-ка у меня пистолет. Если я выстрелю, могу что-нибудь повредить.

Джеймс Блиш, "Король на горе"

Справа и слева —
Синее небо,
А под ногами — дальний путь.
Куда иду — я не знаю,
Дорога сама
Меня приведет куда-нибудь.
Ать, два!

Ать, два, левой,
Ать, два, правой —
Так и пройду весь шар земной,
А в небо солнышко светит,
Да птицы поют,
И нет командира надо мной.

А это из замечательного фильма "Старая, старая сказка"

Если долго, долго, долго,
Если долго по тропинке,
Если долго по дорожке,
Топать, ехать и бежать,
То, пожалуй, то, конечно,
То, наверно, верно, верно,
То, возможно, можно, можно,
Можно в Африку придти.

А-а, в Африке реки вот такой ширины,
А-а, в Африке горы вот такой вышины,
А-а, крокодилы, бегемоты,
А-а, обезьяны, кашалоты,
А-а, и зеленый попугай.

Ю.Ким

   — Я у тебя и книг не вижу, — сказал Штольц.
   — Вот книга! — заметил Обломов, указав на лежавшую на столе книгу.
   — Что такое? — спросил Штольц, посмотрев книгу. — "Путешествие в Африку". И страница, на которой ты остановился, заплесневела. Ни газеты не видать...

И.А.Гончаров, "Обломов"

Ты грустишь, что Руси не нужна ты,
Что неведом тебе ее путь? –
В этом сердце твое виновато:
Оно хочет забыть и уснуть.

Пусть запутана стезя!
Спать нельзя! Забыть нельзя!
Пусть дремуч и темен лес –
Не заслонит он небес!

Аделаида Герцик

Ой вы, кони-звери,
Звери-кони, эх!
Черные да серый,
Черные да серый,
Черные да серый,
Да медвежий мех…

А глаза сияют,
Ласково маня,
Не меня встречают
Ищут не меня.
Только жгут без меры
Из-под темных дуг,
Гей, Чубарь мой серый,
Задушевный друг!

Илья Сельвинский, "Кони-звери", некогда популярная стилизация под цыганский романс