Елена Троянская, Елена Прекрасная
Элен, иль Хелена - кто только не брался
Об имени этом слагать... словно странствуя
По, скажем так,: очень известным пространствам.

Знать - что-то есть в имени. И, что-то, - есть в образе.
Такое, - что только таланту лишь видимо.
Когда "благородство" и - "благо", и - "родственно"
Слегка отстраненное. Необходимое.

"Елена" была, есть, и будет во времени
Как некая точка. Как символ. Как - правило.
Мужчины поймут. Наша жизнь - впечатление
О том, что могло быть. О неосязаемом.

Отредактировано А.Ч. (16.02.2015 16:25:50)

Мы с ней познакомились на вернисаже. На выставке.
Она проходила чуть впереди. И остановилась.
- Вы тоже Кандинского не обожаете?
- Нет.
- По пути.
- Сейчас на театре то секс, то бредятина. Согласны ли вы?
- Ну... конечно же да. Такие вот, знаете ли.. восприятия...
- А если короче?
- Короче - байда..
И мы потихоньку спускались по лестнице.
Туда - где угрюмый всех ждет гардероб.
Она оставалась мне вновь неизвестною...
Менявшей пальто на литой номерок.
При этом беседу вела чуть усталую,
Когда выдавали ей плащ и манто:
- Теперь в "овощной". Помоги мне, пожалуйста.

Тобою, любимая, все решено..

О поэтовой смерти всегда рассуждают.
Кто-то с трепетом. Кто-то с презрением: "- Был".
Мысли эти гноятся, когда не летают
Возле очень, и у неизвестных могил.

Пистолет Маяковского, шаг Башлачева,
И Есенина вервие всем вопреки,
Неумело скользнувшая выходка Цоя...
Просто так. Окончанье последней строки.

Мы их думаем. Мы их почти проживаем.
Примеряя на собственный, свойский размер.
Но само впечатление медленно тает
Вместе с временем тихо рождая химер.

Как пример: Гумилева поставили к стенке
Все кричат: - Это дело кровавой ЧК!
А ведь был воздыхатель у Ани Горенко,
Вот и стукнул. Иудина поступь легка.

Ленивый заповедь отверг
Неловко полагая,
Что для четвертой - лишь четверг.
Вторая - не шестая.
Для третьей время не пришло,
Коль не познаешь пятой.
И первую считай седьмой,
Девятая - в десятой.

У оловянного солдата
Свинцово-медная зарплата.
И место смерти есть, и дата
У оловянного солдата.

А у прекрасной балерины
Есть и подмостки. Есть и имя.
Цветы, поклонники, машины
Есть у прекрасной балерины

А у скучающего беса
Свои бывают интересы.
Он - враг Любви, знаток прогресса.
В том смысл скучающего беса.

Когда сплестись решает сказка,
И надевает Автор маску,
Тогда - в сомнении и красках
Вдруг возникает эта сказка.

Но мы опять читаем книги.
Пускай и в "ветеранской лиге"
Нам лучше б счастья, чем интриги
В открытой снова старой книге.

Подожди, родитель,
Пойми, постой,
Не деньгами – мыслью,
И – Боже мой! -
Посчитать придется
Своих детей,
Что идут к уродству,
Оно видней!
Им уж не источник
Ампер и Вольт:
Шоколадный батончик
От «Альпен Гольд»

Музы

Гармонии, а может, Мнемосины

Ты знаешь дочерей. Всех девять дев.

Их имена знакомы. Очевидны.

И каждое – прекраснейший напев:

Эвтерпа, Каллиопа, Мельпомена.

Поэзия блистает. И «блестит».

Покуда есть поэт  - и есть сомненье.

И каждый «о своем» поговорит…

Урания, Эрато, Терпсихора.

Астральных танцев ожидать ли нам?

«Кумиры» часто повод для раздора,

Не только человеков. Даже – стран.

Бывает Полигимния ничтожна.

И Талия, увы – «не для труда»

И только Клио очень осторожна.

Поскольку – «виноватая всегда».