А вот вам мой собственный рецепт, как довести женщину до такого состояния, когда про неё можно сказать: «урожденная такая-то». Научитесь брать и держать её руку — и она ваша. Это не так легко. Некоторые мужчины хватают женскую руку таким образом, словно собираются отодрать её от плеча, так что чуешь запах арники и слышишь, как разрывают рубашки на бинты. Некоторые берут руку, как раскаленную подкову, и держат её далеко перед собой, как аптекарь, когда наливает в пузырек серную кислоту. А большинство хватает руку и суёт её прямо под нос даме, как мальчишка бейсбольный мяч, найденный в траве, всё время напоминая ей, что рука у неё торчит из плеча. Все эти приёмы никуда не годятся.
   Я укажу вам верный способ.
   Видали вы когда-нибудь, как человек крадётся на задний двор и поднимает камень, чтобы запустить им в кота, который сидит на заборе и смотрит на него? Человек делает вид, что в руках у него ничего нет, и что он не видит кота, и что кот не видит его. В этом вся суть. Следите, чтобы эта самая рука не попадалась женщине на глаза. Не давайте ей понять, что вы думаете, что она знает, будто вы имеете хоть малейшее представление о том, что ей известно, что вы держите её за руку.

О'Генри, «Друг Телемак»

— К 200 г полимакаронной кислоты добавить 173 г сливочного масла и, постепенно перемешивая, растворить его. Затем добавить 230 г сульфобензинкеросина и 27 г хлорвалокордина. Нагреть все это до 75°С, отфильтровать осадок и поставить в холодильник. Через двое суток получается ребенок.

Была война много лет подряд,
И надежды на мир никакой!
И вот из чего исходя солдат -
Скончался как герой!

Над Канадой, над Канадой
Солнце низкое садится.
Мне уснуть давно бы надо,
Отчего же мне не спится?
Над Канадой небо сине,   
Меж берёз — дожди косые. 
Хоть похоже на Россию,
Только всё же не Россия.     

А.Городницкий

Все выше, и выше, и выше
Стремим мы полет наших птиц,
И в каждом пропеллере дышит
Спокойствие наших границ.

Марш авиаторов

Его губы изогнулись в улыбке человека, снискавшего много славы и могущего прославиться еще больше.
   Он обошел арену, не заслоняя глаза от солнца. Он был превыше солнца.   Он был Маноло Стилетте Дос Муэртос — Две Смерти, самый знаменитый мехадор, каких только видел мир. Черные сапоги на ногах, поршни в бедрах, пальцы, способные потягаться в точности с микрометрами, ореол черных кудрей вокруг головы и ангел смерти в правой руке.
   Он остановился в центре закапанного смазкой круга истины и взмахнул рукой. Снова раздался крик:
   — Маноло! Маноло! Дос Муэртос! Дос Муэртос!
   После двухлетнего отсутствия он выбрал этот день, годовщину своей смерти и ухода на покой, чтобы вновь вернуться на арену — потому что в его жилах с кровью струились бензин и метиловый спирт, а его сердце было сверкающим полировкой насосом, полным желания и отваги. Он дважды умирал на арене, и дважды врачи воскрешали его. После второй смерти он ушел на покой, и кое-кто утверждал, что он познал страх. Но это не могло быть правдой.
   Он помахал толпе, и опять над ареной прокатилось его имя. Снова рявкнули клаксоны — три раза. Потом — тишина, и пожарник в красно-желтом комбинезоне принес ему плащ и снял с него куртку. Дос Муэртос взмахнул плащом, и подкладка из фольги заблистала на солнце.

Роджер Желязны, "Аутодафе"

— А я удивляюсь, mon ange, как можно не понимать всего этого! — восклицает Марья Александровна, одушевляясь в свою очередь. — Во-первых, — уж одно то, что ты переходишь в другое общество, в другой мир! Ты оставляешь навсегда этот отвратительный городишко, полный для тебя ужасных воспоминаний, где нет у тебя ни привета, ни друга, где оклеветали тебя, где все эти сороки ненавидят тебя за твою красоту. Ты можешь даже ехать этой же весной за границу, в Италию, в Швейцарию, в Испанию, Зина, в Испанию, где Альгамбра, где Гвадалквивир, а не здешняя скверная речонка с неприличным названием...

Ф.М.Достоевский, "Дядюшкин сон"