Форум "Д и л и ж а н с ъ" |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Форум "Д и л и ж а н с ъ" » Игровая комната » Ассоциации 14
Однако в сегодняшнем решительном настроении я принялся измышлять себе совсем новых родителей.
«Передайте этой дуре, что если она не угомонится, то мы можем подобрать другую вдову товарищу Ленину».
Якобы слова Сталина Поскребышеву о Крупской. Этой легенде уже несколько десятилетий. А было или не было — про то нам знать не дано.
«Передайте этой дуре, что если она не угомонится, то мы можем подобрать другую вдову товарищу Ленину».
Якобы слова Сталина Поскребышеву о Крупской. Этой легенде уже несколько десятилетий. А было или не было — про то нам знать не дано.
Капитан. Дура и любить тебя будет, и почитать, и чувствовать, какого я звания человек. Страх в ней будет. А умная будет хлеб твой кушать, но чувствовать она не будет, чей это хлеб.
Чехов. "Дура, или капитан в отставке".
Капитан. Дура и любить тебя будет, и почитать, и чувствовать, какого я звания человек. Страх в ней будет. А умная будет хлеб твой кушать, но чувствовать она не будет, чей это хлеб.
Чехов. "Дура, или капитан в отставке".
...Зеркало, дура, должно быть мутным или висеть в тёмном месте, чтоб, посмотрев на него, ты убедилась в своей красоте, а не в изъянах кожи. Убедившись, ты воспрянешь духом и станешь красивее, уничтожая этим все свои изъяны.
Г. Щербакова "Косточка авокадо"
...Зеркало, дура, должно быть мутным
Хочу у зеркала, где муть
И сон туманящий,
Я выпытать — куда Вам путь
И где пристанище.
Я вижу: мачта корабля,
И Вы — на палубе...
Вы — в дыме поезда... Поля
В вечерней жалобе —
Вечерние поля в росе,
Над ними — вороны...
— Благословляю Вас на все
Четыре стороны!
Марина Цветаева
Вечерние поля в росе,
Над ними — вороны...
— Благословляю Вас на все
Четыре стороны!
Марина Цветаева
Нет никого в обители моей:
ни птицы, сбившейся с пути,
ни черной ласточки, которая тоску приносит,
ни белой чайки, вестницы грозы...
В тени скалы я затаилась, словно дикий зверь,
готова я сорваться, лишь послышатся шаги.
Беззвучен мой лазурный мир, блажен...
На все четыре стороны выходит дверь.
Есть дверь златая на восток - открыта для любви,
но никогда ей не прийти.
Есть дверь, ведущая на свет,
другая в тень, и там тоска не затухает.
еще осталась дверь одна,
там смерть - она распахнута всегда.
Эдит Сёдергран
Нет никого в обители моей:
ни птицы, сбившейся с пути,
ни черной ласточки, которая тоску приносит,
ни белой чайки, вестницы грозы...
В тени скалы я затаилась, словно дикий зверь,
готова я сорваться, лишь послышатся шаги.
Беззвучен мой лазурный мир, блажен...
На все четыре стороны выходит дверь.
Есть дверь златая на восток - открыта для любви,
но никогда ей не прийти.
Есть дверь, ведущая на свет,
другая в тень, и там тоска не затухает.
еще осталась дверь одна,
там смерть - она распахнута всегда.Эдит Сёдергран
.,..
Гуляют там животные невиданной красы
Одно как жёлтый огнегривый лев
Другое вол исполненный очей
С ними золотой орёл небесный
Чей так светел взор незабываемый ....
Пел БГ, авторство же выясняли долго. Возможно выяснили, возможно нет.
С ними золотой орёл небесный
Чей так светел взор незабываемый ....
Орел, как молния с неба, падает на хронопа, гуляющего по главной улице Тиногасты, припирает его к гранитной стене и надменно говорит.
О р е л: Только скажи, что я не красивый!
Х р о н о п: Вы самое красивое пернатое, я таких и не видел никогда.
О р е л: Валяй еще что-нибудь.
Х р о н о п: Вы красивее, чем райская птица.
О р е л: А попробуй сказать, что я не летаю высоко.
Х р о н о п: Вы летаете на головокружительной высоте, к тому же вы целиком сверхзвуковой и космический.
О р е л: А попробуй сказать, что я плохо пахну.
Х р о н о п: Вы пахните лучше, чем целый литр одеколона "Жан-Мари Фарина".
О р е л: Вот мерзость! Места не найдешь, куда долбануть!
Хулио Кортасар, "Орел и хроноп" (из цикла "Жизнь хронопов и фамов")
Х р о н о п: Вы красивее, чем райская птица.
Вечерами, убаюкивая дочь, Анатолия пела ей колыбельные, которые когда-то напевала ей мать, - о грибном дожде, который шёл в день, когда волчица родила, о семерых её волчатах, разбежавшихся по миру, но вернувшихся в день, когда она потеряла надежду их увидеть, могучими волками; о ветре, приносящем на своих стремительных крыльях вести от тех, кого давно уже нет; о дотянувшейся до небес виноградной лозе, на ветвях которой спят райские птицы...
Наринэ Абгарян "С неба упали три яблока"
виноградной лозе, на ветвях которой спят райские птицы...
За спиной Нияза в зелени виноградника показалось смеющееся лицо Гюльджан. Ходжа Насреддин прервал песню и начал обмениваться с Гюльджан веселыми, таинственными знаками.
– Куда ты смотришь? Что ты увидел там? – спросил Нияз.
– Я вижу райскую птицу, прекраснее которой нет в мире!
Старик кряхтя обернулся, но Гюльджан уже скрылась в зелени, и только ее серебристый смех доносился издалека. Старик долго щурил подслеповатые глаза и прикрывал их ладонью от яркого солнца, но так ничего и не увидел, кроме воробья, прыгающего по жердочкам.
– Опомнись, Ходжа Насреддин! Где увидел ты райскую птицу? Ведь это – простой воробей!
Леонид Соловьев, "Возмутитель спокойствия"
– Опомнись, Ходжа Насреддин! Где увидел ты райскую птицу? Ведь это – простой воробей!
Леонид Соловьев, "Возмутитель спокойствия"
- Где обедал, воробей?
- В зоопарке у зверей.
Пообедал я сперва
За решеткою у льва.
Подкрепился у лисицы.
У моржа попил водицы.
С. Маршак
- Где обедал, воробей?
- В зоопарке у зверей.
Пообедал я сперва
За решеткою у льва.
Подкрепился у лисицы.
У моржа попил водицы.С. Маршак
Меркнут знаки Зодиака
Над постройками села,
Спит животное Собака,
Дремлет рыба Камбала,
Колотушка тук-тук-тук,
Спит животное Паук,
Спит Корова, Муха спит,
Над землей луна висит.
Заболоцкий.
Колотушка тук-тук-тук,
А у взрослых языки – как у ночного сторожа колотушка: тра-та-та... тра-та-та... Сами кричат и друг друга перебивают, а детям делают замечания.
Валентина Осеева "Динка"
А у взрослых языки – как у ночного сторожа колотушка: тра-та-та... тра-та-та...
И так все время время время время время тик-так тик-так тик-так — и в один прекрасный-прекрасный день обнаруживается, что уже не время служит нам, а мы служим времени — мы рабы расписаний и графиков, поклоняющиеся вечному ходу солнца — мы обречены на регламентированную жизнь, ибо Система просто перестанет функционировать, если мы не будем твердо придерживаться ее правил.
А потом опоздание уже перестает считаться мелкой необязательностью. Оно становится грехом. Затем преступлением.
Харлан Эллисон, "Кайся, Паяц!" ("Покайся, Арлекин!")
И так все время время время время время тик-так тик-так тик-так — и в один прекрасный-прекрасный день обнаруживается, что уже не время служит нам, а мы служим времени — мы рабы расписаний и графиков, поклоняющиеся вечному ходу солнца — мы обречены на регламентированную жизнь, ибо Система просто перестанет функционировать, если мы не будем твердо придерживаться ее правил.
А потом опоздание уже перестает считаться мелкой необязательностью. Оно становится грехом. Затем преступлением.Харлан Эллисон, "Кайся, Паяц!" ("Покайся, Арлекин!")
Выдернутый зуб. Тут совпадение внешнего события с временем. Ты сел в кресло. И вот пока он варит щипцы, и потом достает их, на тебя начинает надвигаться время, время, время, и наступает слово вдруг и наступает наполненное посторонним содержанием событие. И зуб исчез.
Все это меня пугает. Тут входит слово никогда.
Александр Иванович Введенский
Выдернутый зуб.
В дверь поликлиники зубной
Вбежал взъерошенный больной,
Большим обвязанный платком
С торчащим кверху узелком.
Был у него жестокий флюс,
Перекосивший правый ус.
А слева был такой же флюс,
Перекосивший левый ус.
Больной был сумрачен и зол:
Два зуба вырвать он пришел,
Два крайних зуба с двух сторон, —
Как говорится, — с корнем вон!
— В какой пройти мне кабинет?
Спросил он даму средних лет.
Но услыхал в ответ слова:
— Зарегистрируйтесь сперва.
— Вы что, смеетесь надо мной? —
Взревел в отчаянье больной.
— Простите, я, быть может, груб,
Но сто чертей сверлят мой зуб!
В ответ — бесстрастные слова;
— Зарегистрируйтесь сперва.
Идет он, проклиная свет,
К другой особе средних лет
И ждет, пока, припудрив нос,
Она начнет чинить допрос.
— Где родились? Вам сколько лет?
Лечились раньше или нет?
Национальность. Должность. Стаж.
Образованье. Адрес ваш...
Вопросов, двадцать задала
Особа, сидя у стола.
Когда ж спросила наконец:
— Болел ли корью ваш отец? —
Больной сорвал с распухших щек
Узлом завязанный платок
И, привязав шпагат к зубам,
Себе два зуба вырвал сам...
Два крайних зуба с двух сторон, —
Как говорится, — с корнем вон!
С.Я.Маршак, "Зубная быль"
В дверь поликлиники зубной
Вбежал взъерошенный больной,
Большим обвязанный платком
С торчащим кверху узелком.Был у него жестокий флюс,
Перекосивший правый ус.А слева был такой же флюс,
Перекосивший левый ус.Больной был сумрачен и зол:
Два зуба вырвать он пришел,
Два крайних зуба с двух сторон, —
Как говорится, — с корнем вон!— В какой пройти мне кабинет?
Спросил он даму средних лет.
Но услыхал в ответ слова:
— Зарегистрируйтесь сперва.— Вы что, смеетесь надо мной? —
Взревел в отчаянье больной.
— Простите, я, быть может, груб,
Но сто чертей сверлят мой зуб!В ответ — бесстрастные слова;
— Зарегистрируйтесь сперва.Идет он, проклиная свет,
К другой особе средних лет
И ждет, пока, припудрив нос,
Она начнет чинить допрос.— Где родились? Вам сколько лет?
Лечились раньше или нет?
Национальность. Должность. Стаж.
Образованье. Адрес ваш...Вопросов, двадцать задала
Особа, сидя у стола.
Когда ж спросила наконец:
— Болел ли корью ваш отец? —Больной сорвал с распухших щек
Узлом завязанный платок
И, привязав шпагат к зубам,
Себе два зуба вырвал сам...Два крайних зуба с двух сторон, —
Как говорится, — с корнем вон!С.Я.Маршак, "Зубная быль"
От этой мучительной боли
Три дня, как безумный, рыдал.
К утру потеряв силу воли
К зубному врачу побежал.
Стишок неизвестного автора с многими вариантами. Городской романс. Но интересно то, что впервые я прочел его не в Инете, а в сборнике сатирических рассказов аж 60-х годов. Верно, редактор не знал этого романса и посчитал авторство за героем.
От этой мучительной боли
Три дня, как безумный, рыдал.
Ты, завладев моей скулой,
Пронзаешь десны мне иглой,
Сверлишь сверлом, пилишь пилой
Без остановки.
Мечусь, истерзанный и злой,
Как в мышеловке.
Так много видим мы забот,
Когда нас лихорадка бьет,
Когда подагра нас грызет
Иль резь в желудке.
А эта боль — предмет острот
И праздной шутки!
Бешусь я, исходя слюной,
Ломаю стулья, как шальной,
Когда соседи надо мной
В углу хохочут.
Пускай их бесы бороной
В аду щекочут!
Всегда жила со мной беда —
Неурожай, недуг, нужда,
Позор неправого суда,
Долги, убытки...
Но не терпел я никогда
Подобной пытки!
И я уверен, что в аду,
Куда по высшему суду
Я непременно попаду
(В том нет сомнений!),
Ты будешь первою в ряду
Моих мучений.
О дух раздора и войны,
Что носит имя сатаны
И был низвергнут с вышины
За своеволье,
Казни врагов моей страны
Зубною болью!
Роберт Бёрнс, "Ода к зубной боли" (пер. С.Я.Маршак)
О дух раздора и войны,
Что носит имя сатаны
И был низвергнут с вышины
За своеволье,
Казни врагов моей страны
Зубною болью!
Роберт Бёрнс, "Ода к зубной боли" (пер. С.Я.Маршак)
В смерти моей прошу винить немецкого поэта Гейне, выдумавшего зубную боль в сердце.
Максим Горький в записке, оставленной при покушении на самоубийство (1887 год)
В смерти моей прошу винить немецкого поэта Гейне, выдумавшего зубную боль в сердце.
Максим Горький в записке, оставленной при покушении на самоубийство (1887 год)
Иные времена - иные птицы,
Иные птицы - иные песни.
Они понравились бы мне, быть может,
Если б я имел иные уши.
Гейне.
Стих переводили многие, в том числе и Гумилев. Но прочитал я эти строчки, конечно, не у Гумилева, тогда про него и помина не было. Прочитал я их в воспоминаниях сталинского сокола, металлурга Василия Емельянова. Тогда он учился в Германии, а перевод, похоже, самодельный.
Иные времена - иные птицы,
Иные птицы - иные песни.
Они понравились бы мне, быть может,
Если б я имел иные уши.
Гейне.
Я - с островов дождя, где живут серые птицы, и, чтобы поманить меня иным райским островом, нужна песня, что всколыхнет во мне бесцветное небо и серых птиц.
Антуан де Сент-Экзюпери "Цитадель"
Вы здесь » Форум "Д и л и ж а н с ъ" » Игровая комната » Ассоциации 14