Бережно хранимые в душе воспоминания, которые горечь и обида, бессмысленная война и неостановимое время вырезали из контекста существования и свалили к нему в память, как старый хлам в дырявые ящики, – все эти застывшие клише, эти выцветшие почтовые открытки вдруг сложились в стройный ряд, в живой, осязаемый и больно жалящий сердце фильм его прошедшей жизни.

Франсуаза Саган      "Рыбья кровь"

Как бы ни хоронили мы свои воспоминания - историю своей жизни не сотрешь. И как раз об этом и не стоит забывать. Историю не стереть и не переделать. Это все равно что убить себя самого.

Харуки Мураками      "Бесцветный Цкуру Тадзаки и годы его странствий"

Она вошла в его жизнь без стука, как входят в чужую комнату, потому что она чем-то похожа на твою собственную. Она осталась там, позабыв дорогу назад, постепенно привыкая к странным существам, которых она там застала и которых приласкала, несмотря на их диковинный вид. У нее не было особенного намерения быть счастливой самой или осчастливить Севастьяна, но не было и малейших опасений относительно их будущего; она приняла жизнь с Севастьяном просто, как нечто естественное, потому что вообразить жизнь без него было труднее, чем палатку землянина на лунной горе.

В. Набоков   "Истинная жизнь Севастьяна Найта"

Лишь теперь, спустя двадцать пять лет, в полном одиночестве, вспоминает Мария Антуанетта об утешении, так часто рекомендованном матерью; впервые в своей жизни она требует книг и читает их одну за другой своими слабыми, воспаленными глазами; книг на нее не напастись. Не романов просит она, не пьес, ничего веселого или сентиментального, ничего о любви, очень уж все это напоминает о прошлой жизни, лишь книги о необыкновенных приключениях, описания экспедиции капитана Кука, повествования о кораблекрушениях, об отважных путешественниках, книги, которые захватывают, отвлекают, возбуждают, заставляют сильнее биться сердце, книги, читая которые забываешь время, мир, в котором живешь. Вымышленные, воображаемые персонажи — единственные товарищи ее одиночества.

Стефан Цвейг    "Мария Антуанетта"

   – Чего ты уставился на этих жёлтых молодчиков, Арчи?
   – Да я ничего, сэр, – ответил Арчи. – Я и раньше знал обо всём этом. Разве же я не слышал, как они возились в трюме? Я вот и Кабако говорил. Ну, что ты теперь скажешь, Кабако? Это безбилетные пассажиры, мистер Фласк.
   – Жмите, жмите сильнее, молодцы, жмите, дети мои, жмите, малютки, – проникновенно и успокаивающе тянул единым выдохом Стабб, в чьей команде ещё чувствовалось беспокойство. – Что это вы так лениво спину гнёте? Куда уставились? На тех парней в капитанской шлюпке? Вот невидаль! Пятью работниками больше у нас стало – так не всё ли равно, откуда они взялись? Чем больше, тем веселее. А ну, нажмите, нажмите посильней! Что нам за дело до серного духа? Черти тоже неплохие ребята. Вот так, вот так! Совсем другая работка, вот это толчок на тысячу фунтов, такой толчок сорвёт все ставки!

Герман Мелвилл, "Моби Дик, или Белый Кит"

- ...Полежи, покури, наполни легкие дымом. Вон они, твои сигареты, на тумбочке.

Черт мой такой настойчивый, я не всегда могу перед ним устоять. Я вытряхнул из пачки сигарету, чиркнул зажигалкой, затянулся.

- Браво! - воскликнул черт. - Рак - лучшее средство против курильщиков.

В. Войнович       «Москва 2042»

Я было совсем размяк, да сосед меня возвел обратно в люди. Золотой был разговор.
— Меня всегда, — говорит, — удивляло и изумляло
даже, почему человек, которому хотят отрубить голову, не
пытается задушить палача? И только когда меня первый раз
казнили в Жигулях, я понял почему. Человек боится просчи-
таться — а вдруг помилуют? Он колеблется до последней се-
кунды и все быстрей ждет чуда, и у него наступает паралич
души.

Михаил Анчаров     "Как птица Гаруда"

- Казнить тебя надо, помиловать нельзя. [...]
- За что казнить? - закричал я. - За что?
- За невежество, лень и незнание родного языка.

Лия Гераскина       «В стране невыученных уроков»