Наверно, у старушек
Полным-полно игрушек!
Матрешек и петрушек
И заводных лягушек.
Но хитрые старушки
Припрятали игрушки
И сели в уголок
Вязать себе чулок,
И гладить свою кошку,
И охать понарошку.
А сами только ждут,
Когда же все уйдут!

И в тот же миг
Старушки — прыг!

Летит чулок
Под потолок!
И достают старушки
Слона из-под подушки,
И куклу, и жирафа,
И мячик из-под шкафа.

Но только в дверь — звонок,
Они берут чулок...

И думают старушки —
Не знает про игрушки
Никто-никто в квартире
И даже в целом мире!

Эмма Мошковская, "Хитрые старушки"

Только детские книги читать,
Только детские думы лелеять,
Все большое далеко развеять,
Из глубокой печали восстать.

Мне позволяли каждый день проводить часть времени в институтской библиотеке, и я бродила от шкафа к шкафу, снимая книги с полок, до которых могла дотянуться. Правда, понимала я тогда смысл всего лишь одного-двух слов на странице, но меня завораживали сами слова, а не смысл прочитанного. По-видимому, мой ум, очень восприимчивый в тот период, удержал сотни отдельных слов и целых предложений, о значении которых я не имела ни малейшего представления. Впоследствии, когда я стала говорить и писать, эти слова и фразы вдруг вырывались у меня, совершенно естественно, и друзья поражались богатству моего словарного запаса. Должно быть, я успела просмотреть отрывки из многих книг (в ту пору я ни одну книжку не дочитывала до конца) и сотни стихотворений, точно так же не понимая в них ни слова.

Елена Келлер
"История моей жизни"

Нам не страшно сказать: «Делай что хочешь, делай как хочешь», потому что мы уверены, что громадная масса людей, по мере того как они будут развиваться и освобождаться от старых пут, будет поступать так, как лучше будет для общества; все равно, как мы заранее уверены, что ребенок будет ходить на двух ногах, а не на четвереньках, потому что он принадлежит к породе, называемой человеком.

Петр Кропоткин
"Нравственные начала анархизма"

Вся их жизнь направлялась не законами, статутами и предписаниями, а доброй, свободной волей. С постели они вставали, когда заблагорассудится; пили, ели, работали, спали, когда приходила охота. Никто их не будил, никто не принуждал ни пить, ни есть, ни делать что другое. Так постановил Гаргантюа. В их регламенте значилась одна лишь статья:
                                      «Делай, что хочешь».

Ф.Рабле, "Гаргантюа и Пантагрюэль". Мечты, мечты...

Записались они с Пятеркой. Пятерка и Ноль. Хорошо получилось: 50. Пятерка выросла в десять раз, а Ноль — уж неизвестно во сколько. Семья все-таки много значит!
   Доволен Ноль.
   — Вот как, — говорит, — вышло. Ты простой Пятеркой была, а теперь кем стала?
   — Да, теперь..
   — Именно теперь! — не унимается Ноль. — Именно теперь, когда я взял тебя, когда ты со мной на равных правах.
  — На равных... — эхом отзывается Пятерка.
  — Может, скажешь, не на равных? Я тебя даже вперед пропустил, ты всегда впереди меня. Разве ты не чувствуешь этого?
  — Чувствую…
  — Ты как будто даже не рада?
   Это были долгие разговоры. Сначала Пятерка терпела, думала: ну, поговорит Ноль на радостях и успокоится. Да не тут-то было. Чем дальше, тем Ноль больше распаляется. Зудит и зудит — нет спасения!
   Чуть свет — уже начинает:
   — Вспомни, кем ты была. Уже ночь, а он все еще:
   — Не забудь, кем ты стала.
   Не выдержала Пятерка.
   — Лучше уж, — говорит, — я простой Пятеркой буду, чем так радоваться.
   И ушла от Ноля.
   Остался Ноль в одиночестве и не поймет: что случилось? Так хорошо жили, и вот — покинула его Пятерка. За что, скажите пожалуйста?

Ф.Кривин, "Ноль"