Может быть, у читателя хватит терпения вынести хотя бы краткий отрывок:
На обычных тропах бытия с каким радостным волнением предвкушают юные умы какое-нибудь долгожданное празднество. Воображение рисует им картины веселья, окрашенные в розовый цвет. В мечтах сластолюбивая поклонница моды видит себя в самом центре ликующей и восхищённой толпы. Её изящная фигура, облечённая в белоснежные ткани, кружится в упоении весёлого танца; у неё самая лёгкая поступь, и глаза её сияют ярче всех в этой празднично-ликующей толпе. В таких сладостных грёзах время быстро проносится мимо, и приходит желанный час, когда она может вступить в тот рай, о котором так пылко мечтала. Какими волшебными представляются ей все очарования этого нового мира! Каждое новое видение соблазняет её всё более и более. Но вскоре она обнаруживает, что под этой блестящей поверхностью всё — тлен и суета. Лесть, которая так услаждала её душу, теперь лишь раздражает её слух; пышные бальные залы потеряли свою привлекательность, и с разрушенным здоровьем и с удручённым сердцем она уходит оттуда, унося непоколебимую уверенность, что никакие земные утехи не могут утолить её духовную жажду!
И так далее и так далее.
Марк Твен, "Приключения Тома Сойера"
«Замечательное произведение — сказка о бабе-яге — является замечательным образцом нашей замечательной литературы».
Тяжелое положение крестьянства в мрачную, беспросветную эпоху, которая характеризовалась беспощадным, страшным, мрачным, беспросветным угнетением, было невыносимо беспросветно, мрачно, страшно и беспощадно.
«Товарищ, верь! Взойдет оно!» — писал великий русский поэт Пушкин.
И в это время особенно звонко прозвучал светлый голос неизвестного автора сказки о бабе-яге, которая навсегда вошла в сокровищницу литературы, у которой всегда были произведения замечательного жанра, который всегда был любим народом, которого никогда не остановить на пути, по которому он всегда идет навстречу будущему, которое всегда обязательно приходит на смену прошлому, которое никогда не смогло задушить его голос, который всегда был светлый и звонкий.
«Кому на Руси жить хорошо?» — спрашивал знаменитый русский поэт Некрасов и сам же отвечал:
«Кто досмерти работает,
До полусмерти пьет».
В образе бабы-яги — типичной представительницы загнивающего старшего поколения — воплощены лучшие черты отрицательного героя в начале первой половины конца… надцатого века. Бабе-яге противопоставлен светлый образ Иванушки-дурачка, в котором сделана яркая попытка показа нового, молодого в борьбе со старым, отжившим, одряхлевшим. Нет, Иванушка-дурачок — это не Онегин. Он не лишний человек! Он любит труд и родную землю. Если присмотреться, он совсем не дурачок, а умный.
«В человеке все должно быть прекрасно», — писал известный русский писатель Чехов.
Задолго до него эти же слова повторил способный английский поэт Шекспир. Создавая незабываемый образ злодея Яго в одноименной трагедии «Отелло», он, несомненно, испытал благотворное влияние со стороны неизвестного автора сказки о бабе-яге. Иванушка-дурачок только строит из себя дурачка. На самом деле оказывается в дурачках не он, а баба-яга.
«Чуден Днепр при тихой погоде», — писала сквозь смех и слезы гордость нашей литературы — Гоголь.
В галерее светлых женских образов баба-яга занимает особое место. Вспомним хотя бы Анну Каренину.
«Все смешалось в доме Облонских», — писало светило разума Лев Толстой.
Язык бабы-яги — простой, чистый, короткий, могучий, не шершавый.
В наше время бабизм-ягизм играет большое значение и имеет большую роль. Сказка стала былью, Иванушка-дурачок нарицательным, а баба-яга безвозвратно ушла в далекое прошлое.
Марк Розовский.
