Каспар Шлих, куря табак,
Увидал своих собак.
"Hу и ну! — воскликнул он. —
Сон ли это иль не сон?
В самом деле, как же так?
Сто рублей за двух собак!
Мог бы стать я богачом,
А остался ни при чём".
Каспар Шлих ногою топнул,
Чубуком о землю хлопнул,
Каспар Шлих рукой махнул —
Бух!
И в речке утонул.

Даниил Хармс, "Плих и Плюх"

   — Это доктор?
   — Конечно, доктор.
   — Он же утонул!
   — Выплыл, бандит! Давай бомбу.
   — Он же утонул!
   — Да ладно!
   — Он там?
   — Там! Нет. Мы сделаем лучше. Пойдём в обход.
   — Зачем? Он же вот он!
   — В обход!
   — Так мы лучше тут...
   — Болваны! Он же думает, что мы сейчас на него нападем, а мы его перехитрим и пойдём в обход. Гениально!
   — А он там?
   — Там!

"Айболит-66"

   Василий Артемьевич вытащил из кармана свисток, но не донес его до рта и резко отшатнулся. Тяжелый кулак Эдуарда Максимовича скользнул мимо виска, больно рванув правое ухо. Коробков был на полголовы ниже ростом и килограммов на двадцать легче своего спутника. Эдуард Максимович решил, видимо, одним ударом сбить его с ног и под прикрытием тумана скрыться, вскочив в какую-нибудь проходящую машину. Но он просчитался. Коробков не потерял ни секунды. Перехватив руку преступника, он выбросил вперед ногу и сильным рывком опрокинул на мокрые камни тяжелую тушу Эдуарда Максимовича. Тот растянулся во весь рост и затих. Коробков потер горевшее ухо и зло скомандовал:
   — Встать! Попробуешь еще бежать — буду стрелять. Потом примирительно добавил: — Прежде чем лезть с кулаками, спросил бы, какой у меня разряд по самбо.

И.М.Меттер, "Опанасовы бриллианты"

Под навесом синей льдины
Выбрав уголок,
Жили-были три пингвина:
Пик, Пак, Пок.

Вместе ели, вместе пили
Пик, Пак, Пок
Хорошо и дружно жили
Пик, Пак, Пок.

Как-то вышли на рыбалку
Пик, Пак, Пок
Зашагали вперевалку
Пик, Пак, Пок.

И ныряя прямо с глыбы,
Пик, Пак, Пок.
Наловили кучу рыбы
Пик, Пак, Пок.

Съели дружно всё до крошки
Пик, Пак, Пок.
Кроме маленькой рыбёшки,
Пик, Пак, Пок.

Коль друг другу уступили б
Пик, Пак, Пок,
То и дальше дружно жили б
Пик, Пак, Пок.

А.М.Лаптев

   – Отобрать комнату и все! – говорил Никита Пряхин. – Ему хорошо там на льду сидеть, а тут, например, Дуня все права имеет. Тем более по закону жилец не имеет права больше двух месяцев отсутствовать.
   – Как вам не стыдно, гражданин Пряхин! – возражала Варвара, в то время еще Лоханкина, размахивая «Известиями». – Ведь это герой! Ведь он сейчас на 84 параллели...
   – Что еще за параллель такая, – смутно отзывался Митрич, – может, никакой такой параллели и вовсе нету. Этого мы не знаем. В гимназиях не обучались.
   Митрич говорил сущую правду. В гимназиях он не обучался. Он окончил Пажеский корпус.
   – Да вы поймите! – кипятилась Варвара, поднося к носу камергера газетный лист. – Вот статья. Видите? «Среди торосов и айсбергов».
   – Айсберги! – говорил Митрич насмешливо. – Это мы понять можем. Десять лет как жизни нет. Все Айсберги, Вайсберги, Айзенберги, всякие там Рабиновичи. Верно Пряхин говорит. Отобрать – и все. Тем более что вот и Люция Францевна подтверждает насчет закона.
   – А вещи на лестницу выкинуть, к чертям собачьим! – грудным голосом воскликнул бывший князь, а ныне трудящийся Востока, гражданин Гигиенишвили.

"Золотой теленок"

     Он показал  нам все, что было у  него в  карманах: несколько необычайно круглых  монет с  удивительно  четкой  надписью, маленький ключ,  палочку  с грифелем внутри, чтобы писать, и плоский кошелек, в котором  было  множество бумаг  с какими-то знаками. Когда он торжественно заверил нас, что некоторые из них деньги, то все, даже Торгунна, расхохотались.

Пол Андерсон, "Человек, который пришел слишком рано"