У него был злой язык: под вывескою его эпиграммы не один добряк прослыл пошлым дураком; его соперники, завистливые водяные медики, распустили слух, будто он рисует карикатуры на своих больных, — больные взбеленились, почти все ему отказали.

Лермонтов "Герой нашего времени"

Не думайте о своих недостатках, а тем более о недостатках других: в каждом человеке ищите доброе и сильное; чтите это добро, радуйтесь, если возможно, подражайте ему - и недостатки ваши отпадут, как облетают сухие листья, когда придет время.

Джон Рёскин, "Этика пыли"

Когда Севка стал большим, он много думал, почему зло часто бывает сильнее, чем добро. Почему нахальные, жадные, нахрапистые люди побеждают хороших и великодушных? Почему умные и добрые иногда боятся злобных, безграмотных, безжалостных, тупых? И ведь Нина Васильевна почему-то боялась Гету. Он понял до конца это после, но смутно чувствовал и в тот горький день.
Когда Севка вырос, он научился отвечать на эти вопросы. Научился даже давать отпор тем, кто совершает зло. Не всегда получалось, но он старался. Отвечал иногда словами, иногда делом, а если надо, то и проще – по зубам. Но все это было потом, а пока он сидел и думал: "Почему же так

Владислав Крапивин, "Сказки Севки Глущенко"

   "Итак, если нет препятствий, то с богом, можно бы приступить к совершению купчей крепости", сказал Чичиков.
   "Как, на мертвые души купчую?"
   "А, нет!" сказал Чичиков. "Мы напишем, что они живые, так, как стоит действительно в ревизской сказке. Я привык ни в чем не отступать от гражданских законов, хотя за это и потерпел на службе, но уж извините: обязанность для меня дело священное, закон -- я немею пред законом".
   Последние слова понравились Манилову, но в толк самого дела он все-таки никак не вник и вместо ответа принялся насасывать свой чубук так сильно, что тот начал наконец хрипеть, как фагот. Казалось, как будто он хотел вытянуть из него мнение относительно такого неслыханного обстоятельства; но чубук хрипел и больше ничего.

Н.В. Гоголь "Мертвые души"

— Чепуха! Все нормально, — отмахнулся тот. — Я сопровождаю этот рейс. Только, само собой, это закрытая информация. Но поскольку вы уже в курсе… В общем, моя фамилия Петлюгин. Будем, как говорится, знакомы… Ну, про вас, естественно, я теперь в курсе, так что тут вопросов никаких. Кроме, пожалуй, одного — я его уже задал — вам зачем список пассажиров понадобился?
— А то не понятно, Петлюгин! — пробурчал Гуров. — Хотим прикинуть, кому здесь наши рубашки не понравились. Все равно ведь, пока летим, делать нечего. Это вы на работе, а мы, получается, отдыхающие. Нам в самый раз кроссворды разгадывать.
Петлюгин с сомнением посмотрел на Гурова и нехотя сказал:
— У меня есть список… И еще специальное задание — выявить того типа, который пытался снять вас с рейса. Так что этот кроссворд нам с вами до посадки решить надо обязательно.

Николай Леонов, "Испанский капкан"

Кокетство было и есть поразительно мощным и опасным орудием. Этот набор искусных уловок заключается в том, чтобы сначала увлечь, а потом оттолкнуть, сделать вид, будто что-то даришь, и тут же отнять. Результаты игры поразительны. И даже зная заранее обо всех этих ловушках, все равно попадешься... Стоит нам только принять на свой счет чей-либо взор, улыбку, фразу, жест, как воображение помимо нашей воли уже рисует нам скрывающиеся за ними возможности. Эта женщина дает нам повод - пусть небольшой – надеяться. С этой минуты мы уже во власти сомнений. И вопрошаем себя: "Вправду она интересуется мною?" ...Мало-помалу, желание превращается в наваждение, навязчивую идею. Кокетке, которой хочется продлить это наваждение и свести мужчину с ума, достаточно прибегнуть к старой, как род людской, тактике: убежать, но перед этим дав понять, что она не ничего против преследования, отказать, оставляя, однако при этом проблеск надежды. "Возможно, завтра я буду ваша". И тогда незадачливые мужчины последуют за нею хоть на край света. Эти уловки достойны осуждения...

А. Моруа, "Письма незнакомке"

Мужчина производил впечатление аскета. Жилистый, ни грамма жира. При такой конституции не страшны никакие торты со взбитыми сливками, даже если их вводить подкожно.

Карстен Дюсс, "Убивать осознанно"

Николай никак не мог простить прусскому королю данную им после 48-го года конституцию, и потому, выражая шурину самые дружеские чувства в письмах и на словах, он считал нужным иметь на всякий случай войска на прусской границе.

Лев Толстой "Хаджи-Мурат"

Слабосильный портной, улыбаясь и бледнея от натуги, еще раскачивал неподатливый язык, когда в руках Семена уже заговорили нежные и мягкие колокольчики. Они словно смеялись, как дети, торопливо бежали, кружились и разбегались, и с ними засмеялся теплый воздух, светло улыбнулась старая колокольня, и невольная улыбка прошла по сухому лицу Меркулова. Ясным, как небо, весельем дышали гармоничные звуки, и, путаясь среди их звонких голосов, как взрослый среди играющих детей, мягким баритоном поддакивал средний колокол.

Андреев Л. Н., "Весенние обещания"