О крепостной реформе и слухов не было, но крохотная барщина доставляла так мало, что с прекращением помощи со стороны полковника вдвоем просуществовать было невозможно. Земли было, по-видимому, и довольно, но половина ее находилась под зыбучим болотом, а добрый кусок занимали пески; из остального количества, за наделением крестьян, на долю помещика приходилось не больше шестидесяти десятин, но и то весьма сомнительного качества. Собственно говоря, главным подспорьем служил небольшой огород да лужок, дававший достаточно сена, чтобы содержать лошадь и с десяток коров.

М.Е. Салтыков-Щедрин "Мелочи жизни"

Устройство было необычайно демократичным, ни о каком принуждении граждан не могло быть и речи (он несколько раз с особым ударением это подчеркнул), все были богаты и свободны от забот, и даже самый последний землепашец имел не менее трех рабов.

"Понедельник..."

Дедушка Таруотер, который, казалось, окончательно покорился своей судьбе и сидел смирнехонько почти полных десять лет, вдруг снова будто с цепи сорвался. На сей раз это была клондайкская горячка. Первым и неизменным симптомом таких припадков было у него то, что он начинал петь. И пел он всегда одну песню, хотя помнил из нее только первую строфу, да и то всего три строчки. Стоило ему хриплым басом, превратившимся с годами в надтреснутый фальцет, затянуть:

Как аргонавты в старину,
Спешим мы, бросив дом,
Плывем, тум-тум, тум-тум, тум-тум,
За Золотым Руном,-

и все семейство уже знало, что ноги у него так и зудят, а мозг сверлит всегдашняя бредовая идея.

Джек Лондон "Как аргонавты в старину..."

«Да, здесь, в этом лесу, был этот дуб, с которым мы были согласны, — подумал князь Андрей. — Да где он? » — подумал опять князь Андрей, глядя на левую сторону дороги и, сам того не зная, не узнавая его, любовался тем дубом, которого он искал. Старый дуб, весь преображенный, раскинувшись шатром сочной, темной зелени, млел, чуть колыхаясь в лучах вечернего солнца. Ни корявых пальцев, ни болячек, ни старого горя и недоверия — ничего не было видно. Сквозь столетнюю жесткую кору пробились без сучков сочные, молодые листья, так что верить нельзя было, что это старик произвел их. «Да это тот самый дуб», — подумал князь Андрей, и на него вдруг нашло беспричинное весеннее чувство радости и обновления. Все лучшие минуты его жизни вдруг в одно и то же время вспомнились ему. И Аустерлиц с высоким небом, и мертвое укоризненное лицо жены, и Пьер на пароме, и девочка, взволнованная красотою ночи, и эта ночь, и луна — и все это вдруг вспомнилось ему.

Толстой "Война и мир"

После полудня дождь, как правило, усиливался  и  мы,  с  полотенцами  и одеялами в руках, бегали взад и вперед,  пытаясь  помешать  воде  затопить жилые  помещения.  Во  время  чаепития   кают-компанию   обычно   освещали раздвоенные молнии. Вечера  уходили  на  уборку,  а  потом  мы  поочередно отправлялись в кухню погреться. В восемь часов вечера мы ужинали  и,  пока не наступало время  ложиться  в  постель,  сидели,  закутавшись  в  пледы, прислушиваясь к раскатам  грома,  вою  ветра  и  плеску  волн,  тревожась, уцелеет ли в эту ночь наш понтон.

Джером К. Джером "Как мы писали роман"

Но также я видел и черную молнию, и это было ужаснее всего.

Куприн А. И., Чёрная молния,

Заглянем ли в историю или посмотрим, что вокруг нас делается: везде сфинксовы загадки, которых и сам Эдип не отгадает. - Роза вянет, терние остается; столетний дуб, благодетель странников, падет на землю от громового удара; ядовитое дерево стоит невредимо на своем корне.

Н.М. Карамзин "Рыцарь нашего времени"

— Каждому свое, надо полагать. Так в чем же заключается сделка? Зачем здесь нужен проход, если через него нельзя пройти? Как же мне тут пробраться?
— Никак.
— Даже если я разгадаю загадку?
— На меня это не подействует, — отвергло мое предложение существо, но в его глазах появился слабый блеск. — Однако, ради спортивного интереса, что это такое зеленое и красное, и кружит, и кружит, и кружит? — спросило чудовище.
— Ты знаком со сфинксом?

Роджер Желязны "Кровь Амбера"

— А когда война кончится? Ты кем будешь?
Зубов опустил глаза, ковырнул носком ботинка землю, сказал угрюмо:
— По всей вероятности, почвой, на которой будет что-нибудь расти такое подходящее. — И тут же предупредил: — Но, пока я жив, я временно бессмертный. Такая у меня позиция. С нее я и стреляю.

Вадим Кожевников "Щит и меч"