Пана обокрал на дороге какой-то цыган и продал свитку перекупке; та привезла ее снова на Сорочинскую ярмарку, но с тех пор уже никто ничего не стал покупать у ней. Перекупка дивилась, дивилась и, наконец, смекнула: верно, виною всему красная свитка. Недаром, надевая ее, чувствовала, что ее все давит что-то. Не думая, не гадая долго, бросила в огонь – не горит бесовская одежда! «Э, да это чертов подарок!» Перекупка умудрилась и подсунула в воз одному мужику, вывезшему продавать масло. Дурень и обрадовался; только масла никто и спрашивать не хочет. «Эх, недобрые руки подкинули свитку!» Схватил топор и изрубил ее в куски; глядь – и лезет один кусок к другому, и опять целая свитка. Перекрестившись, хватил топором в другой раз, куски разбросал по всему месту и уехал. Только с тех пор каждый год, и как раз во время ярмарки, черт с свиною личиною ходит по всей площади, хрюкает и подбирает куски своей свитки. Теперь, говорят, одного только левого рукава недостает ему. Люди с тех пор открещиваются от того места, и вот уже будет лет с десяток, как не было на нем ярмарки.

Н.В. Гоголь "Сорочинская ярмарка"

Пока ее новый хозяин, развалившись в кресле, курил сигару, она виляла хвостом и решала вопрос: где лучше — у незнакомца или у столяра? У незнакомца обстановка бедная и некрасивая; кроме кресел, дивана, лампы и ковров, у него нет ничего, и комната кажется пустою; у столяра же вся квартира битком набита вещами; у него есть стол, верстак, куча стружек, рубанки, стамески, пилы, клетка с чижиком, лохань… У незнакомца не пахнет ничем, у столяра же в квартире всегда стоит туман и великолепно пахнет клеем, лаком и стружками. Зато у незнакомца есть одно очень важное преимущество — он дает много есть, и, надо отдать ему полную справедливость, когда Каштанка сидела перед столом и умильно глядела на него, он ни разу не ударил ее, не затопал ногами и ни разу не крикнул: «По-ошла вон, треклятая!»

А.П. Чехов "Каштанка"

Он был окружен людьми, которые поминутно обращались к нему:
- Как по-вашему, идет мне этот костюм, господин д’Артаньян?
А он отвечал спокойным и насмешливым голосом: - По-моему, вы разряжены, как самая красивая обезьяна на Сен-Лоранской ярмарке.
Это был обычный комплимент д’Артаньяна; волей-неволей приходилось довольствоваться им.
Когда же его спрашивали:
- Как вы оденетесь сегодня вечером, господин д'Артаньян?
Он отвечал:
- Наоборот, я разденусь.
И все хохотали, даже дамы.

Дюма "Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя"

  Последний раз я видел Мишу Хлудова в 1885 году на собачьей выставке в Манеже. Огромная толпа окружила большую железную клетку. В клетке на табурете в поддевке и цилиндре сидел Миша Хлудов и пил из серебряного стакана коньяк. У ног его сидела тигрица, била хвостом по железным прутьям, а голову положила на колени Хлудову. Это была его последняя тигрица, недавно привезенная из Средней Азии, но уже прирученная им, как собачонка.

В.А. Гиляровский "Москва и москвичи"

Девочки любили иностранцев. Не то чтобы они не любили своих соотечественников. Напротив — очень даже любили, но давно, очень давно. Лет шесть-семь назад, например, одна из девочек, Тамара, которая тогда и вправду была совсем девочкой, любила Николая Святенко, взрослого уже и рослого парня, с двумя золотыми зубами, фантазера и уголовника, по кличке Коллега.

ВСВ "Роман о девочках"

Направо — море, налево и впереди — горы и леса по тем горам дремучие. Не такие леса, как у нас, не сосны, не ели, а все граб, пальма, грецкие орехи, инжир, на котором винные ягоды растут, и все это виноградником да колючкой переплетено.

В.А. Гиляровский "Трущобные люди"

У Махна по самы плечи
Волосня густая

Багрицкий " Дума про Опанаса"

О, как же я люблю вас
Прекрасное созданье,
Люблю ваш облик нежный
И этот чудный взгляд.
И ваша неподвижность,
И бледность, и молчанье,
Душе моей так много
О многом говорят.

Из к/ф "Формула любви"

   Он косит на меня желтым глазом.
   — Как ты догадался про огонь? — осведомляется он.
   Я настораживаюсь. Оказывается, я догадался про огонь! Когда же это я успел?
   — Смотря про какой огонь, — говорю я наугад.
   — Ты не понимаешь, о чем я говорю? Или не хочешь говорить?
   Огонь, огонь, торопливо думаю я. Я чувствую, что сейчас мне, может быть, доведется узнать нечто важное. Если не торопиться. Если подавать точные реплики. Когда же это я говорил об огне? Да! «Пугните их огнем».
   — Каждый ребенок знает, что животные боятся огня, — говорю я. — Поэтому я и догадался. Разве это было так уж трудно — догадаться?
   — По-моему, это было трудно, — ворчит Щекн. — До сих пор ты не догадывался.
   Он замолкает и перестает косить глазом. Поговорили. Все-таки он умница. Соображает, что либо я не понял, либо не хочу говорить при посторонних... И в том и в другом случае разговор лучше закруглить... Итак, я догадался про огонь. На самом деле я ни о чем не догадался. Я просто сказал Вандерхузе: «Пугните их огнем». А Щекн решил, что я о чем-то догадался. Огонь, огонь... У Щекна, естественно, не было никакого огня... Значит, был! Только я его не видел, а собаки видели. Вот так так, этого только еще не хватало. Ай да Щекн!
   — А ты и обжигал их тоже? — спрашиваю я вкрадчиво.
   — Огонь обжигает, — отзывается Щекн сухо.

АБС, "Жук в муравейнике"