— Нет, не беспокойся, спрячь деньги назад, — сказала Лизавета Александровна, — это дело не будет стоить тебе ни копейки.
— Не брать денег, когда дают! — сказал Петр Иваныч, пряча бумажник, — это непостижимо! Что же нужно?
— Нужно только немного доброй воли…
— Сколько хочешь.

И.А. Гончаров "Обыкновенная история"

   «Воспаление легких у меня, конечно, получится. Крупозное, после такой проездки. И, главное, что я с нею буду делать? Этот врач, уж по записке видно, еще менее, чем я, опытен. Я ничего не знаю, только практически за полгода нахватался, а он и того менее. Видно, только что из университета. А меня принимает за опытного…»
   Размышляя таким образом, я и не заметил, как оделся. Одевание было непростое: брюки и блуза, валенки, сверх блузы кожаная куртка, потом пальто, а сверху баранья шуба, шапка, сумка, в ней кофеин, камфара, морфий, адреналин, торзионные пинцеты, стерильный, материал, шприц, зонд, браунинг, папиросы, спички, часы, стетоскоп.

МБ "Записки юного врача"

   Продавец со всего размаху сел во что-то мягкое и тёплое. Шаров он не выпускал – он крепко держал верёвочку. Шары неподвижно остановились у него над головой.
   Он зажмурил глаза и решил их не раскрывать – ни за что в жизни.
   «Теперь я понимаю всё, – подумал он: – это не птичник и не фруктовая лавка. Это кондитерская. А я сижу в торте!»
   Так оно и было.
   Он сидел в царстве шоколада, апельсинов, гранатов, крема, цукатов, сахарной пудры и варенья, и сидел на троне, как повелитель пахучего разноцветного царства. Троном был торт.
   Он не раскрывал глаз. Он ожидал невероятного скандала, бури – и был готов ко всему. Но случилось то, чего он никак не ожидал.
   – Торт погиб, – сказал младший кондитер сурово и печально.
   Потом наступила тишина. Только лопались пузыри на кипящем шоколаде.
   – Что будет? – шептал продавец шаров, задыхаясь от страха и до боли сжимая веки.
   Сердце его прыгало, как копейка в копилке.
   – Чепуха! – сказал старший кондитер так же сурово. – В зале съели второе блюдо. Через двадцать минут нужно подавать торт. Разноцветные шары и тупая рожа летающего негодяя послужат прекрасным украшением для парадного торта. – И, сказав это, кондитер заорал: – Давай крем!!

Ю.К. Олеша "Три толстяка"

   — Да будет вам известно, леди, лорды и джентльмены, что это мой верный и любимый слуга, Майлс Гендон, который своим добрым мечом спас своего государя от ран, а может быть, и от смерти и за это волею короля посвящен в рыцари. Узнайте также, что он оказал королю еще более важную услугу: он избавил своего государя от плетей и позора, приняв их на себя, и за это возведен в звание пэра Англии и графа Кентского, и в награду ему будут пожалованы богатые поместья и деньги, подобающие его высокому званию. Более того, привилегия, которой он сейчас воспользовался, дарована ему королем и останется за ним и его потомками, и все старшие в роде его будут из века в век иметь право сидеть в присутствии английских королей, пока будет существовать престол. Не троньте его!

Марк Твен "Принц и нищий"

   Обстановка комнаты, где  отдыхает  достойный  аббат,  более  напоминает обиталище  богатого  мирянина,  чем  духовного  лица.  Стол  с  изогнутыми ножками, покрытый богатой скатертью; картины на сюжеты религиозные,  но  с несколько эротическим привкусом, - странное смешение, которое  мы  находим лишь  в  искусстве  этой  эпохи;  на  полках  -  драгоценные  сосуды   для богослужения или для стола; на окнах пышные занавески венецианской  парчи, несмотря на некоторую  ветхость  свою  -  более  великолепные,  чем  самые дорогие  из  новых  тканей.  Вот  некоторые   подробности   той   роскоши, обладателем которой дом Модест Горанфло сделался милостью бога, короля и в особенности Шико.

Александр Дюма "Сорок пять"

   - Идемте.
   - Куда?
   - В ваши погреба.
   - Нет, мой друг. Я не могу злоупотреблять вашей добротой. Я вижу, вы заняты. Лукрези...
    - Я не занят. Идем.
    - Друг мой, ни в коем случае. Пусть даже вы свободны,  но я  вижу, что вы жестоко простужены. В погребах невыносимо сыро. Стены там сплошь покрыты селитрой.
    - Все равно, идем. Простуда - это  вздор.  Амонтильядо! Вас  бессовестно  обманули.  А  что до Лукрези - он не отличит хереса от амонтильядо.

Эдгар Аллан По "Бочонок амонтильядо"

   Попробовали было заикнуться о Наполеоне, но и сами были не рады, что попробовали, потому что Ноздрев понес такую околесину, которая не только не имела никакого подобия правды, но даже, просто, ни на что не имела подобия, так что чиновники, вздохнувши, все отошли прочь; один только полицеймейстер долго еще слушал, думая, не будет ли, по крайней мере, чего-нибудь далее; но наконец и рукой махнул, сказавши: "Чорт знает, что такое!" И все согласились в том, что как с быком ни биться, а всё молока от него не добиться.

Н.В. Гоголь "Мертвые души"