У меня нашлась старая фальшивая монета в четверть доллара, которая никуда не годилась, потому что медь просвечивала сквозь серебро; но даже и без этого ее нельзя было сбыть с рук – такая она сделалась скользкая, точно сальная на ощупь: сразу видать, в чем дело. (Я решил лучше не говорить про доллар, который мне дал судья.) Я сказал, что монета плохая, но, может, шар ее возьмет, не все ли ему равно. Джим понюхал ее, покусал, потер и обещал сделать так, что шар примет ее за настоящую. Надо разрезать сырую картофелину пополам, положить в нее монету на всю ночь, а наутро меди уже не будет заметно и на ощупь она не будет скользкая, так что ее и в городе кто угодно возьмет с  удовольствием, а не то что волосяной шар.

Марк Твен "Приключения Гекльберри Финна"

   — «Настоящим... предлагается вам... прибыть сегодня... двадцать седьмого июля... сего года... в полночь... на ежегодный республиканский слет...» Записали?
   — Записал.
   — «Первая встреча... состоится... на Лысой Горе. Форма одежды парадная. Пользование транспортом... за свой счет. Подпись... начальник канцелярии... Ха... Эм... Вий».

АБС "Понедельник..."

Вместо шапки на ходу
Он надел сковороду.
Вместо валенок перчатки
Натянул себе на пятки.

Вот какой рассеянный
С улицы Бассейной!

С.Я. Маршак "Вот какой рассеянный"

  На  внутренней  стороне   переплета  было  написано  рыжими  чернилами: "Сомнительно,  чтобы  умный  человек  стал  читать  такую  книгу,  где  одни выдумки".
   Ниже стояло: "Дик Фармерон. Люблю тебя, Грета. Твой Д.".
   На правой  стороне  человек,  носивший  имя  Лазарь  Норман, расписался двадцать четыре раза  с  хвостиками и всеобъемлющими росчерками.  Еще кто-то решительно зачеркнул рукописание Нормана и в самом низу  оставил загадочные слова: "Что знаем мы о себе?"

Александр Грин "Золотая цепь"

...такое искусство советскому народу не нужно".
Н. С. Хрущев.

   Осмотрев больницу, Андрей Ефимыч пришел к заключению, что это учреждение безнравственное и в высшей степени вредное для здоровья жителей. По его мнению, самое умное, что можно было сделать, это - выпустить больных на волю, а больницу закрыть. Но он рассудил, что для этого недостаточно одной только его воли и что это было бы бесполезно; если физическую и нравственную нечистоту прогнать с одного места, то она перейдет на другое; надо ждать, когда она сама выветрится. К тому же, если люди открывали больницу и терпят ее у себя, то, значит, она им нужна; предрассудки и все эти житейские гадости и мерзости нужны, так как они с течением времени перерабатываются во что-нибудь путное, как навоз в чернозем. На земле нет ничего такого хорошего, что в своем первоисточнике не имело бы гадости.

А.П. Чехов "Палата №6"

   Вдруг возле неё что-то блеснуло. “Брильянт!” — подумала штопальная игла. А это был простой бутылочный осколок, но он ярко блестел на солнце. И штопальная игла с ним заговорила.
   — Я брошка, — сказала она, — А вы, должно быть, брильянт?
   — Да, что-то в этом роде, — ответил бутылочный осколок.
   И они разговорились. Каждый из них считал себя драгоценностью и радовался, что нашёл достойного собеседника.

Г.-Х. Андерсен "Штопальная игла"

Недаром был покойный Джон
При жизни молодец, —
Отвагу подымает он
Со дна людских сердец.

Он гонит вон из головы
Докучный рой забот.
За кружкой сердце у вдовы
От радости поет…

Так пусть же до конца времен
Не высыхает дно
В бочонке, где клокочет Джон
Ячменное Зерно!

Роберт Бернс "Джон Ячменное Зерно" (пер. С.Я. Маршака)

   Я представляю себе Пушкина в этой ситуации потому, что именно он в прошлом веке оздоровил русский язык, привнёс в него снова народную образность, мудрость… В то время как «избавленные чином от ума» уже тогда начинали уродовать язык иностранными словами и бюрократизмами. И вот теперь эта же опасность угрожает нашему современному языку. И угрожает всерьёз! Восемнадцать миллионов номенклатурных работников живут по инструкциям, положениям и памяткам, написанным языком канцелярского красноречия. Если филологи узаконивают в новых словарях подобные уродства, значит, эти филологи принадлежат не к истинно российским учёным, а, как точно написано в гардеробах множества институтов, всего лишь к «профессорско-преподавательскому составу». То есть ещё к одному обезличенному контингенту. Потому что не может учёный-филолог или преподаватель русского языка, который любит своё отечество, сразу после издания антиалкогольного постановления выбросить из учебников русского языка стихи Пушкина: «Выпьем, няня, где же кружка?» Или этот представитель современной филологии считает, что великий поэт в свете последних постановлений подаёт детям дурной пример спаивания своей няни? Но ведь сейчас, говорят, готовится постановление по борьбе со СПИДом. Значит, пришла пора выбросить из школьной программы все стихи о любви. Что это за безобразие! Я помню чудное мгновенье?!! Мгновенье, может, и чудное, а кто знает, чем оно может закончиться?!

Михаил Задорнов "Довожу до вашего сведения"