под поветками, в яслях, в сенях, иной свернувшись, другой развернувшись, храпели, как коты.
Тут и там среди сваленных горой покрывал и одежд виднелись очертания лежащих человеческих тел. Он споткнулся об эти тела, полуголые руки, меловой бледности ноги. Все это шокировало и ужасало. Он увидел Элеонору, спавшую около стены. Одна рука ее была вытянута вперед, маленькая кисть сжата в кулачок.
Она нервно дышала сквозь приоткрытый рот. Продолжая пробираться вперед, он вдруг резко остановился.
В слабом свете он различил черты своего друга Эла Дэвиса, спокойно спавшего в объятиях жены.
Оба полностью отключились оттого, что их окружало.
Он стал различать и других. Некоторые храпели. Один мужчина заворочался, просыпаясь, другой застонал и пошарил руками вокруг, ища покрывало. Под его ногой, которой он раздавил стакан, образовывалась маленькая черноватая лужица.
Вот другое знакомое лицо, брюнет с приятными чертами лица...
Да это его собственное лицо!
Филип Киндред Дик, «Солнечная лотерея»