Если солнце печёт —
Хорошо, хорошо!
Если дождик идёт —
Хорошо, хорошо!
Если холод и снег —
Будет лыжный пробег.
Нам, спортсменам, всегда хорошо!

"Хорошо спортсменом быть", слова А.Жарова

Лед первой телепередачи, —
я, бабушка в туфлях с опушкой, —
след, след, след, след, след, след, след, след —
ссадина на льду предательском:
стреляя, поскользнулся Пушкин.
(Осунулась экскурсовод.)
лед, лед, лед, лед, лед, лед, лед, лед, лед
туманный, как в трубе подзорной,
год тыща сколько-то позорный
лед, лед, лед, лед, лед, лед, лед, лед, лед
И неоплаченной цены
лед неотпущенной вины
лед, лед, лед, лед, лед, лед —
Особый лед, где весело
проспиртованное население,
С носами — как в пломбире клубника.
Наверно, прошлый век. Глубинка.
Рыбачков ледовое попоище,
и по уши
мальчонка в проруби орет:
«Живой я!»
лед, лед, лед, лед, лед, лед, лед
Ты вздрогнула, экскурсовод!

А.А.Вознесенский, «Лёд-69»

    Я тогда еще не знал, что одним из главных условий comme il faut была скрытность в отношении тех трудов, которыми достигается comme il faut. Comme il faut было для меня не только важной заслугой, прекрасным качеством, совершенством, которого я желал достигнуть, но это было необходимое условие жизни, без которого не могло быть ни счастия, ни славы, ничего хорошего на свете. Я не уважал бы ни знаменитого артиста, ни ученого, ни благодетеля рода человеческого, если бы он не был comme il faut. Человек comme il faut стоял выше и вне сравнения с ними; он предоставлял им писать картины, ноты, книги, делать добро, — он даже хвалил их за это: отчего же не похвалить хорошего, в ком бы оно ни было, — но он не мог становиться с ними под один уровень, он был comme il faut, а они нет, — и довольно. Мне кажется даже, что, ежели бы у нас был брат, мать или отец, которые бы не были comme il faut, я бы сказал, что это несчастие, но что уж между мной и ими не может быть ничего общего. Но ни потеря золотого времени, употребленного на постоянную заботу о соблюдении всех трудных для меня условий comme il faut, исключающих всякое серьезное увлечение, ни ненависть и презрение к девяти десятым рода человеческого, ни отсутствие внимания ко всему прекрасному, совершающемуся вне кружка comme il faut, — все это еще было не главное зло, которое мне причинило это понятие. Главное зло состояло в том убеждении, что comme il faut есть самостоятельное положение в обществе, что человеку не нужно стараться быть ни чиновником, ни каретником, ни солдатом, ни ученым, когда он comme il faut; что, достигнув этого положения, он уж исполняет свое назначение и даже становится выше большей части людей.

Л.Н.Толстой, «Юность»

На берегах Ижоры и Тосны
Наши гвардейцы победоносны.

Примечание полковника: "Неприличный намек на маневры".

Военные афоризмы Фаддея Козьмича Пруткова.

Ой, ой, ой, ой!
Эх, не лёд трещит, не комар пищит,
Это кум до кумы судака тащит.
Ох, ох, ох, ох!
Ой, кумушка, да ты голубушка,
Свари куму судака, чтобы юшка была.
Ох, ох, ох, ох!
Ой, юшечка, да с петрушечкой,
Поцелуй ты меня, кума-душечка!

«Вдоль по Питерской», фольклор

    Мы вышли от Веэна: я, Костя, Игорь.
    — Кто куда, а я в парикмахерскую, — сказал Игорь.
    — В какую? — спросил я.
    — В салон, где еще можно прилично постричься! — Он критически осмотрел мою голову. — И тебе не мешает.
    Я сам знал, что не мешает. Но я не решался идти один в салон, не знал, какие там правила. А с Игорем можно, Игорь знает все правила.
    — Я стригусь у Павла Ивановича, — сказал Игорь, — знаю всех мастеров, и все мастера знают меня. Посажу тебя к специалисту, метнешь ему полтинник.
    — Встретимся, как договорились, — сказал Костя.
    — Ку-ку, — ответил Игорь.
    Как они договорились, я не стал спрашивать — не хотел первый заговаривать с Костей. Что касается «ку-ку», то у Игоря оно означало «до свидания».

Анатолий Рыбаков, «Каникулы Кроша»

   Дорога связывала две большие деревни, которые можно было заметить издалека благодаря остроконечным перстам церквушек, указующим в небеса.
   Увлеченный идиллическим пейзажем, на фоне которого пастух в сопровождении собаки пенсионного возраста пас грязных овец, я не сразу обратил внимание на странное поведение моей машины. Ее левая половина то и дело подпрыгивала, как будто слева не хватало одного колеса. Я перестал сочинять романтическую оду и внимательно прислушался к резким ударам. Взгляд мой упал на дорожное полотно перед машиной. Я увидел, что ленточка дороги разрезана — вдоль, по всей длине.
   Справа шла полоска бетона. Один за другим следовали большие квадраты в аккуратных черных рамках. Они были чистые и блестящие. В них даже отражалось солнце.
   Слева был булыжник, много лет назад извлеченный и вывезенный из валлонских каменоломен. Одни камни глубоко и прочно сидели в песчаном грунте, другие торчали в нем как попало. Они то собирались в высокие плотные бугры и кочки, то жались друг к другу на дне широкой расщелины, тускло взирая на далекие облака.
   В следующей деревне, потягивая белопенное пиво, я разговорился с местным полицейским. Его кепи было сдвинуто на затылок. Когда я выложил ему историю с дорогой, он только кивнул.
   — Да, — сказал он и на одном дыхании осушил свою кружку, — да, все правильно, так оно и должно быть.
   — Что вы имеете в виду? — полюбопытствовал я осторожно.
   — Как раз посередине дороги проходит граница двух общин. Мы укладываем бетон с нашей стороны, а другие пусть сами заботятся о своей половине. Выпьем еще?
   — С удовольствием, — сказал я. — Но разве вы не можете прийти к единому мнению?
   Он с удивлением посмотрел на меня сквозь прозрачное золото следующей пинты (пинтой здесь называют полную кружку пива).
   — Каждая община — хозяйка сама себе и своим дорогам, — молвил он. — У нас в Бельгии уже много веков царит автономия общин. Мы люди независимые. А кроме того, с этими парнями из Рейнаарде не договоришься. Они сразу поднимают бучу. Представь себе, прошлый год, когда мы справляли свой местный день скотовода...

Гастон Дюрне, "Моя жизнь среди бельгийцев"

... дверь толкнул Евгений:
И взорам адских привидений
Явилась дева; ярый смех
Раздался дико; очи всех,
Копыты, хоботы кривые,
Хвосты хохлатые, клыки,
Усы, кровавы языки,
Рога и пальцы костяные,
Всё указует на нее,
И все кричат: мое! мое!

Мое! — сказал Евгений грозно,
И шайка вся сокрылась вдруг;
Осталася во тьме морозной
Младая дева с ним сам-друг;

"Евгений Онегин"