Под шелухой солидности во мне сидел наивный  ребенок (впрочем, он сидел и в моем шефе — докторе наук). Этот ребенок с надутыми щеками иногда выходил наружу, особенно  в  те вечерние часы, когда  мы,  холостяки, усаживались  в нашей   квартире  перед  телевизором  и,   округлив  глаза,   оцепенев,  как заспиртованные, часами  следили за  мелькающими в голубоватом окошке  ногами футболистов.

Владимир Дудинцев, «Новогодняя сказка»

Женевьева Селзор стояла в дверях салона. В руках у нее была раскрытая коробка шоколадных конфет. Коробку стискивали пухлые, белые пальцы. Лицо — он увидел его, войдя в полосу света, — было круглое и толстое, глаза — два огромных яйца, воткнутых в бесформенный ком теста. Ноги — толстые, как колоды, походка тяжелая, шаркающая. Волосы — неопределенного бурого оттенка, тщательно уложенные в виде птичьего гнезда. Губ не было вовсе, их заменял нарисованный через трафарет жирный красный рот, который то восхищенно раскрывался, то испуганно захлопывался. Брови она выщипала, оставив две тонкие ниточки.

Рэй Брэдбери, «Марсианские хроники», новелла "Безмолвные города"

     — Что случилось? — в один голос воскликнули мы с сэром Генри.
     Холмс перевел взгляд на нас,  и  я  почувствовал,  что  он  старается подавить свое волнение. Его лицо по-прежнему ничего не выражало, но  глаза светились торжеством.
     — Простите меня, но я не мог сдержать  свой  восторг,  —  сказал  он, показывая  на  портреты,  висевшие  на  противоположной  стене.  —  Уотсон утверждает, что я ничего не смыслю  в  живописи,  но  это  в  нем  говорит чувство соперничества, так как мы расходимся в своих оценках  произведений искусства. А портреты на самом деле великолепные.
     — Рад слышать, — сказал сэр Генри, с удивлением глядя на моего друга. — Я в картинах мало что понимаю. Вот лошадь или бычок —  другое  дело.  Но кто бы мог подумать, что у вас есть время интересоваться искусством!
     — Не беспокойтесь, хорошую вещь я всегда замечу. Бьюсь об заклад, что вон та  дама  в  голубом  шелковом  платье  —  кисти  Неллера.  А  толстый джентльмен в  парике,  безусловно,  написан  Рейнольдсом.  Это,  вероятно, фамильные портреты?
     — Да, все до одного.
     — И вы знаете их по именам?
     — Бэрримор долго натаскивал меня по этому  предмету,  и  я,  кажется, могу ответить свой урок без запинки.
     — Кто этот джентльмен с подзорной трубой?
     — Это контр-адмирал Баскервиль, служивший в Вест-Индии. А вот тот,  в синем сюртуке и со свитком в руках, сэр  Вильям  Баскервиль,  председатель комиссии Палаты общин при Питте.
     — А  этот  кавалер  напротив  меня,  в  черном  бархатном  камзоле  с кружевами?
     — О! С ним вы должны познакомиться. Это и есть виновник  всех  бед  — злодей Гуго, положивший начало  легенде  о  собаке  Баскервилей.  Мы  его, вероятно, не скоро забудем.

А.Конан Дойл, «Собака Баскервилей»

     — А как бы вы хотели одеть ребенка, мистер Уэллер? — спросила экономка.
     — Я несколько раз предлагал моему сыну  Сэмивелу,  сударыня,  —  сказал старый джентльмен, — приобрести за мой собственный счет костюм,  который  бы сделал из него человека и с  младенческих  лет  образовал  его  ум  для  тех занятий, которым, надеюсь, семейство Веллеров всегда  будет  предано.  Тони, мой мальчик, расскажи леди, какой это костюм отец должен  тебе  купить, как советует дедушка.
     — Белая шапочка и жилетик с разводами и короткие полосатые  штанишки и сапожки с отворотами и зеленая курточка с блестящими пуговичками и бархатным воротничком! — ответил Тони залпом и с большой готовностью.
     — Вот какой костюм, сударыня,  —  сказал  мистер  Уэллер,  с  гордостью взирая на экономку. — Сделайте из него такую модель, и вы  скажете,  что  он ангел!
     Быть может, экономка подумала, что в таком наряде юный Тони будет похож скорее на ангела в Ислингтоне [популярная  лондонская  харчевня   в   районе Ислингтон, на вывеске которой был изображен ангел], чем  на  какого  бы  там  ни  было  другого ангела, или, может быть, она  смутилась,  убедившись,  что  все  прежние  ее понятия  поколебались,  ибо  ангелов  не  принято  изображать  в  сапогах  с отворотами и в жилетах с разводами. Она недоверчиво кашлянула  и  ничего  не сказала.

Ч.Диккенс, «Часы мистера Хамфри» (дополнительные главы к  «Посмертным запискам...»)

— По-вашему, сражение у Трутнова, — усмехнулся капитан Сагнер, возвращая тетрадку кадету Биглеру, — можно было дать только в том случае, если бы Трутнов лежал на ровном месте. Эх вы, будейовицкий Бенедек! Кадет Биглер, очень мило с вашей стороны, что за короткое время пребывания в рядах императорских войск вы старались вникнуть в стратегию. К сожалению, у вас всё выглядит так, будто это мальчишки играют в солдаты и сами производят себя в генералы. Вы так быстро повысили себя в чине, прямо одно удовольствие! Императорский королевский офицер Адольф Биглер! Этак, пожалуй, мы ещё не доедем до Будапешта, а вы уже будете фельдмаршалом. Ещё позавчера вы взвешивали у папаши коровью кожу, императорский королевский лейтенант Адольф Биглер! Послушайте, ведь вы даже не офицер. Вы кадет. Вы нечто среднее между ефрейтором и унтер-офицером. Вы с таким же правом можете называть себя офицером, как ефрейтор, который в трактире приказывает величать себя «господином штабным писарем».

Швейк

Ей в приданое дано
Было зеркальце одно;
Свойство зеркальце имело:
Говорить оно умело.
С ним одним она была
Добродушна, весела,
С ним приветливо шутила
И красуясь говорила:
"Свет мой, зеркальце! скажи,
Да всю правду доложи:
Я ль на свете всех милее,
Всех румяней и белее?"
И ей зеркальце в ответ:
"Ты, конечно, спору нет;
Ты, царица, всех милее,
Всех румяней и белее".
И царица хохотать,
И плечами пожимать,
И подмигивать глазами,
И прищелкивать перстами,
И вертеться подбочась,
Гордо в зеркальце глядясь.

А.С.Пушкин, «Сказка о мёртвой царевне и о семи богатырях»