— Пункт шестой, — нерешительно зачитал комендант. — Образование: высшее син... кре... кри... кретическое.
   Фарфуркис дернулся и пискнул, но опять не посмел. Хлебовводов ревниво вскинулся:
   — Какое? Какое образование?
   — Синкретическое, — повторил комендант единым духом.
   — Ага, — сказал Хлебовводов и поглядел на Лавра Федотовича.
   — Это хорошо, — веско произнес Лавр Федотович. — Мы любим самокритику. Продолжайте докладывать, товарищ Зубо.
   — Пункт седьмой. Знание иностранных языков: все без словаря.
   — Чего-чего? — сказал Хлебовводов.
   — Все, — повторил комендант. — Без словаря.
   — Вот так самокритическое, — сказал Хлебовводов. — Ну ладно, мы это проверим.

АБС, «Сказка о Тройке»

   — Положи саблю на место сейчас же. Это не игрушки. Освободи нас и попроси прощения. Ты ничего не сможешь сделать с нами, потому что ты все хочешь сделать сразу.
   — Как? Сразу? Молодец, ветеринар, хвалю. Слуги, слушай приказ! Доктора, обезьянку, а также проклятого пса повесить, изжарить и убить одновременно. Ты разводи огонь, занимайся пистолетами, тащи виселицу, а ты тащи виселицу, занимайся пистолетами и разводи огонь. Где хворост? Ну что ты бросаешь пистолеты? Зачем ты бросаешь хворост? Зачем ты бросаешь пистолеты? Что вы все хватаетесь за одно и то же? Что ты тут возишься? Давай воду! Что ты делаешь? Разжигай пистолеты и заряжай хворост. Что творится? Я не знаю. Брось ты воду, занимайся виселицами. Брось ты хворост, занимайся пистолетами! Я сказал, воду! Разжигай! Раздувай! Неужели вы не можете заниматься всем одновременно?! Мартышку отвязать! Привязать повыше! Перевязать заново! Советов не навязывать! Никаких связей с Айболитом. Все! В чем дело? Поставьте меня на место. Меня-то зачем вы привязали и почему вниз головой? На что вы намекали?

Х/ф «Айболит-66»

С каким наслажденьем
            жандармской кастой
я был бы
    исхлестан и распят
за то,
   что в руках у меня
            молоткастый,
серпастый
     советский паспорт.

В.В.Маяковский, «Стихи о советском паспорте»

Я старался сделать все, что мог,
Не просил судьбу ни разу: высвободи!
И скажу на самой смертной исповеди,
Если есть на свете детский Бог:
Всё я, Боже, получил сполна,
Где, в которой расписаться ведомости?
Об одном прошу — спаси от ненависти,
Мне не причитается она.

Александр Аркадьевич Галич, «Кадиш»

Т е к л е. Опять Гулико! Ты же на Сонэ женишься! Брат, опомнись! Ты что, пьян?
К н я з ь. Пьян, от счастья пьян! Я женюсь на красавице Гулико! Приходи завтра на свадьбу, Микич, и каракатицу свою приводи
М и к и ч. Слушай, князь! Или ты женишься на моей каракатице... на моей дочери — или я тебя сейчас задушу своими руками!
К а б а т о. Зачем руками? Векселями!
М и к и ч. Молодец, Кабато! Вот все твои долги — мяснику, зеленщику, банщику, духанщику. Вот ты у меня где — весь, с процентами! Даю тебе сроку двадцать четыре часа. Или ты женишься на моей кара... на моей дочери, или будешь гнить в долговой тюрьме.

Авксентий Цагарели, «Ханума»

     — Я бы  сказал,  вполне естественно, — сердито заметил молодой человек в красном галстуке. — И я бы никого не стал  винить в этом.  Когда  люди просят хлеба, а вы не даете им даже камня, я думаю, они имеют право  сами взять себе этот камень.
     — Не смейте  так  говорить! — с непонятной запальчивостью  воскликнула девушка. — Вы говорите так  только с тех пор, как  стали этим ужасным...  ну, как  это  называется? Как называют  человека,  который  готов  обниматься  с трубочистом?
     — Святым, — сказал отец Браун.
     — Я полагаю, — возразил сэр Леопольд  со снисходительной усмешкой, — что Руби имеет в виду социалистов.
     — Радикал — это не тот, кто извлекает корни, — заметил Крук с некоторым раздражением, — а консерватор вовсе не консервирует фрукты. Смею вас уверить, что  и социалисты совершенно не жаждут  якшаться с трубочистами. Социалист — это  человек, который  хочет, чтобы все  трубы были  прочищены и  чтобы всем трубочистам платили за работу.
     — Но который считает, — тихо  добавил священник, — что ваша  собственная сажа вам не принадлежит.

Г.К.Честертон, «Летучие звезды»

«Иль то матерьялисты, —
Невеста вновь спросила, —
У коих трубочисты
Суть выше Рафаила?»

«Им имена суть многи,
Мой ангел серебристый,
Они ж и демагоги,
Они ж и анархисты.

А.К.Толстой, «Порой веселой мая»