Он  повернулся и обратил ко мне тусклый взор, затуманенный слезами опьянения.
     — Селитра? — спросил он после молчания.
     — Селитра, — подтвердил  я.  —  Давно  ли  у  вас  этот кашель?
     — Кха, кха, кха! Кха, кха, кха! Кха, кха, кха!
     В  течение нескольких минут мой бедный друг был не в силах ответить.
     — Это пустяки, — выговорил он наконец.
     — Нет, — решительно сказал я, — вернемся. Ваше здоровье слишком драгоценно. Вы богаты, уважаемы, вами восхищаются,  вас любят.  Вы  счастливы,  как я был когда-то. Ваша смерть была бы невознаградимой утратой.  Другое  дело  я  —  обо  мне  некому горевать.  Вернемся.  Вы  заболеете,  я  не  могу взять на себя ответственность. Кроме того, Лукрези...
     — Довольно! — воскликнул он. — Кашель — это вздор,  он меня не убьет! Не умру же я от кашля.
     —  Конечно,  конечно, — сказал я, — и я совсем не хотел внушать вам напрасную  тревогу.  Однако  следует  принять  меры предосторожности.  Глоток  вот  этого  медока  защитит  вас  от вредного действия сырости.
...
     В дальнем углу этого подземелья открывался вход в  другое, менее  поместительное.  Вдоль  его  стен, от пола до сводчатого потолка, были сложены человеческие кости, — точно так, как это можно видеть в обширных катакомбах, проходящих под Парижем. Три стены были украшены  таким  образом;  с  четвертой  кости  были сброшены вниз и в беспорядке валялись на земле, образуя в одном углу  довольно большую груду.

Эдгар Аллан По, «Бочонок амонтильядо»

  — Зачем мне туда лезть? — спросил солдат.
  — За деньгами! — сказала ведьма. — Знай, что когда ты доберёшься до самого низа, то увидишь большой подземный ход; в нём горит больше сотни ламп, и там совсем светло. Ты увидишь три двери; можешь отворить их, ключи торчат снаружи. Войди в первую комнату; посреди комнаты увидишь большой сундук, а на нём собаку: глаза у неё, словно чайные чашки! Но ты не бойся! Я дам тебе свой синий клетчатый передник, расстели его на полу, а сам живо подойди и схвати собаку, посади её на передник, открой сундук и бери из него денег вволю. В этом сундуке одни медяки; захочешь серебра — ступай в другую комнату; там сидит собака с глазами, как мельничные колёса! Но ты не пугайся: сажай её на передник и бери себе денежки. А захочешь, так достанешь и золота, сколько сможешь унести; пойди только в третью комнату. Но у собаки, что сидит там на деревянном сундуке, глаза — каждый с круглую башню. Вот это собака! Злющая-презлющая! Но ты её не бойся: посади на мой передник, и она тебя не тронет, а ты бери себе золота, сколько хочешь!

Г.-Х.Андерсен, «Огниво»

Я на особом положении. Я — величина постоянная, хожу раз в месяц... отсрочки... льготы. За особую плату, конечно. И потом, везёт.

Х/ф «Приключения принца Флоризеля»