Ага, глокая куздра. Если правильно помню, академик Щерба в своей якобы нелепой фразе именно так пояснял некую самодостаточность орфографии.

А где другой, там и третий (Т.Л.Щепкина-Куперник):

    ВЕРЛИОКА

    Было супно. Кругтелся, винтясь по земле,
    Склипких козей царапистый рой.
    Тихо мисиков стайка грустела во мгле.
    Зеленавки хрющали порой.

    "Милый сын, Верлиоки беги, как огня,
    Бойся хватких когтей и зубов!
    Бойся птицы Юб-Юб и послушай меня:
    Неукротно свиреп Драколов".

    Вынул меч он бурлатный тогда из ножон,
    Но дождаться врага всё не мог,
    И, в глубейшую думу свою погружен,
    Под ветвями Тум-Тума прилег.

    И пока предавался он думам своим,
    Верлиока вдруг из лесу – шасть!
    Из смотрил его – жар, из дышил его – дым,
    И, пыхтя, раздыряется пасть.

    Раз и два! Раз и два!.. Окровилась трава...
    Он пронзил Верлиоку мечом.
    Тот лежит неживой... А с его головой
    Скоропясь, полетел он скачом!

    "Сын, ты зло погубил, Верлиоку убил!
    Обними меня – подвиг свершен.
    Мой Блестянчик, хвала!.. Урла-лап! Кур-ла-ла!.." –
    Зауракал на радости он...

    Было супно. Кругтелся, винтясь по земле,
    Склипких козей царапистый рой.
    Тихо мисиков стайка грустела во мгле.
    Зеленавки хрющали порой.

Вообще-то не лишне и подлинник привести:

Jabberwocky

Lewis Carroll

’T was brillig, and the slithy toves
  Did gyre and gimble in the wabe;
All mimsy were the borogoves,
  And the mome raths outgrabe.

“Beware the Jabberwock, my son!        
  The jaws that bite, the claws that catch!
Beware the Jubjub bird, and shun
  The frumious Bandersnatch!”

He took his vorpal sword in hand:
  Long time the manxome foe he sought—        
So rested he by the Tumtum tree,
  And stood awhile in thought.

And as in uffish thought he stood,
  The Jabberwock, with eyes of flame,
Came whiffling through the tulgey wood,        
  And burbled as it came!

One, two! One, two! And through and through
  The vorpal blade went snicker-snack!
He left it dead, and with its head
  He went galumphing back.      

“And hast thou slain the Jabberwock?
  Come to my arms, my beamish boy!
O frabjous day! Callooh! Callay!”
  He chortled in his joy.

’T was brillig, and the slithy toves
  Did gyre and gimble in the wabe;
All mimsy were the borogoves,
  And the mome raths outgrabe.

И считаю не лишним привести "рецензию" самой Алисы:

"It seems very pretty," she said when she had finished it, "but it's rather hard to understand!" (You see she didn't like to confess even to herself, that she couldn't make it out at all.) "Somehow it seems to fill my head with ideas - only I don't exactly know what they are! However, somebody killed something: that's clear, at any rate --"

Чуть в сторону, но не дурна и "Эпиталама"  Роджера Желязны (пер. В. Гольдич, И. Оганесова)

Черно-бурую группу составляют: густое, без галльского глянца, А; довольно ровное (по сравнению с рваным R) Р; крепкое каучуковое Г; Ж, отличающееся от французского J, как горький шоколад от молочного; темно-коричневое, отполированное Я, В белесой группе буквы Л, Н, О, X, Э представляют, в этом порядке, довольно бледную диету из вермишели, смоленской каши, миндального молока, сухой булки и шведского хлеба. Группу мутных промежуточных оттенков образуют клистирное Ч, пушисто-сизое Ш и такое же, но с прожелтью, Щ.
Переходя к спектру, находим: красную группу с вишнево-кирпичным Б (гуще, чем В), розово-фланелевым М и розовато-телесным (чуть желтее, чем V) В; желтую группу с оранжеватым Е, охряным Е, палевым Д, светло-палевым И, золотистым У и латуневым Ю; зеленую группу с гуашевым П, пыльно-ольховым Ф и пастельным Т (все это суше, чем их латинские однозвучия); и наконец синюю, переходящую в фиолетовое, группу с жестяным Ц, влажно-голубым С, черничным К и блестяще-сиреневым 3. Такова моя азбучная радуга (ВЕЕПСКЗ).

В.НАБОКОВ, "Другие берега".

Да, он и пишет, что страдал этой обостренностью с детства.