Радость и горе рождаются в человеке не под влиянием отвлеченных идей, а по каким-то глубоким внутренним причинам. Душа немощная может зачахнуть от тоски и под безоблачным небом, а душа здоровая и сильная бодро выдерживает шквалы, укрываясь за тучами, как солнце, и твердо веря, что буря минет.

Ромен Роллан      "Очарованная душа"

      Много лет тому назад в Зандаме, на берегу Зюдерзее, жил злой человек по имени Николас Снайдерс. Он был скуп, бездушен и жесток и любил только одну вещь в мире, и этой вещью было золото. Но даже золото он любил не ради него самого. Он любил власть, которую ему давало золото, - власть, позволявшую ему господствовать и угнетать, позволявшую причинять страдания по своему капризу. Говорили, что у него не было души, но это неверно. Все люди владеют душой, или, вернее, всеми людьми владеет душа, но у Николаса Снайдерса душа была злой.

Дж.К.Джером, "Душа Николаса Снайдерса, или Скряга из Зандама"

   На меня начали падать стены. Я закрыл глаза.
   — Боже… она… вернётся, вернётся ведь…
   — Нет.
   — Как это нет?
   — Нет, Кельвин. Помнишь ту возносящуюся пену? С этого времени уже не возвращаются.

Станислав Лем, "Солярис"

Наш Митька важно уселся, свесив ножки, на крылечке, откашлялся и от всей души начал:
Вот хата, которую строил Семён.
А в подполе тихо стоит самогон,
В той хате, которую строил Семён,
А это нахальная птица ворона,
Ей нравится запах того самогона,
Что в подполе тихом стоит немудрёно,
В той хате, которую строил Семён.
А это лисица, что ловит ворону,
Но не причинит ей ни зла, ни урона,
Она равнодушна почти к самогону,
Что в подполе тихом стоит беспардонно,
В той хате, которую строил Семён.
Вот волк, растерявший все зубы в лесу,
Который так нежно целует лису,
Которая внаглую ловит ворону,
Пришедшую на аромат самогону,
Что тихо стоит себе незамудрённо
В той хате, которую строил Семён.
Вот это кобыла, седая и статная,
Что волку беззубому даст по сопатке,
Который лисицу ласкает украдкою,
Чтоб та не хватала ворону за лапку,
Чтоб та самогон не глотала украдкой,
Что в подполе тихом и пахнет так сладко…
– В той хате, которую строил Семён, – на автомате с удовольствием подпел я.
– Чёй-то, чую, нерусская какая-то песенка, – поморщилась бабка, недовольно косясь на распевшегося исполнителя.

Андрей Белянин     "Взять живым мёртвого"

Уже полтора века минуло с тех пор, как Пушкин памятно назвал переводчиков "почтовыми лошадьми просвещения". Они и поныне везут бесценный груз не только через границы языков и стран, но и через рубежи времени.

Нора Галь     "Слово живое и мертвое"

Когда летом 1941 года гитлеровцы напали на Россию, Вавилов сказал жене:
— Гитлер хочет забрать всю нашу землю, он весь земляной шар для себя пахать хочет.
Вавилов называл землю не земным, а земляным шаром, потому что вся земля была для него полем, которое народу надлежит вспахать и засеять.
На советскую народную землю, на крестьян и рабочих пошел войной Гитлер.

Василий Гроссман      "За правое дело"

   Гепард неторопливо поднял трость, примерился, словно в бильярд играл, и врезал – прямо по мордам, одному раз и другому раз, а потом посмотрел на них, на скотов, и только сказал:
   – Командира ко мне. Быстро.
   Нет, ребята. Все-таки Гепард явно не ожидал, что здесь будет до такой степени плохо. Конечно, хорошего ждать не приходилось. Уж если Бойцовых Котов бросают затыкать прорыв, то всякому ясно: дело дрянь. Но такое!.. У Гепарда даже кончик носа побелел.
   Наконец появился ихний командир. Выбралась из-за домов, застегивая на ходу китель, длинная заспанная жердь в серых бакенбардах. Лет ему пятьдесят, не меньше. Нос красный, весь в прожилках, захватанное пальцами пенсне, какое носили штабные в ту войну, на длинном подбородке – мокрые крошки жевательного табака. Представился он нам штаб-майором и попытался перейти с Гепардом на «ты».

АБС, "Парень из преисподней"

   И погрузился в глубокую задумчивость. Лицо его так красноречиво выражало самую искреннюю печаль, что мне стало жалко этого чудака. В конце концов довольно невежливо спрашивать у человека, с которым вы совсем незнакомы, почему он жужжит на тропинке, открытой для общего пользования.
   — Видите ли, — сказал он робко, — это у меня такая привычка.
   — О, я хорошо понимаю...
   — Я должен от нее избавиться.
   — Но лишь в том случае, если это не слишком затруднит вас. В конце концов это не мое дело. Я и без того был слишком дерзок...
   — Отнюдь нет, сэр, — сказал он, — отнюдь нет! Я вам чрезвычайно признателен. Мне надо остерегаться таких вещей. Впредь я и буду остерегаться. Могу я побеспокоить вас еще раз? Что это за звук?
   — Нечто в этом роде, — сказал я: — Зззууу, зззууу... Но, право...
   — Я вам чрезвычайно признателен. В самом деле, я иногда бываю рассеян до нелепости. Вы совершенно правы, сэр, совершенно правы. Я вам премного обязан. С этим надо покончить. А теперь, сэр, я уже завел вас слишком далеко.

Г.Дж.Уэллс, "Первые люди на Луне"