Тут заговорил Мак-Шонесси:
   — Я знаю другую историю на  ту  же  тему.  Это  произошло  в  небольшой деревне в Йоркшире — мирном,  пристойном  местечке,  где  жители  находили жизнь слишком скучной. Но вот здесь появился новый священник, и все  сразу изменилось. Это был  приятный  молодой  человек,  а  так  как  он  обладал значительным  состоянием,  то  являлся  весьма   желанной   добычей.   Все незамужние особы единодушно восторгались им.
   Однако обычные женские уловки, по-видимому, не действовали на него.  Он был  молодым  человеком  с  весьма  серьезными  склонностями   и   как-то, разговаривая мимоходом о любви, сказал во всеуслышание, что лично  его  не привлекают женская красота и прелесть. Ему  может  понравиться  в  женщине доброта, милосердие и чуткое отношение к беднякам.
   Эти слова навели всех чаровниц на размышление. Все поняли, что  шли  по ложному пути, когда изучали модные картинки и репетировали выражение лица. "Бедняки" — вот карта, на которую следовало ставить.

Дж.К.Джером, "Как мы писали роман". (Разрешилась эта ситуация неожиданно: священник  женился  на  очень  красивой актрисе варьете, не так давно выступавшей в  одном  из  соседних  городов, и снял с себя сан).

   Он протянул Ольге Павловне клочок смятой оберточной бумаги и начал бормотать:
   — Поимейте жалость, чи не знаете, где вин буде?
   — Что вам нужно? — спросила Ольга Павловна, силясь прочесть загадочные каракули.
   — Вин казав, що вона близ базару, я скрозь усю вулицю прошел, а вона…
   — Ничего не понимаю: «вин», «вона»!
   В эту минуту со стороны Невского к ним подошел высокий пожилой мужчина в зеленой велюровой шляпе и в пальто из дорогого ратина. С улыбкой поглядывая на дурацкую физиономию парня, он спросил у Ольги Павловны:
   — Простите, гражданка, разрешите узнать, что он от вас хочет?
   Мужчина произвел на Ольгу Павловну благоприятное впечатление. Она обменялась с ним взглядом, как с человеком своего круга, и протянула ему странную бумажку.
   — Я сама не знаю. Просит прочесть, что тут написано...
   Парень с выпученными глазами заблеял еще жалобнее прежнего:
   — Вин казав, що с Кузнецького базару треба итти по той вулицы, где речка, а вона...
   — Постой, — перебил мужчина, — тут написано «Ювелирторг».
   — Вин, вин, — обрадовался парень, — юлирторг. Так мини и батько казав...

М.Ланской, Б.Рест, "Опанасовы бриллианты"

   – Но я все-таки не понимаю, почему бы...
   – Да потому, что самое прозаическое объяснение почти всегда бывает наиболее вероятным, мой друг. Затем я подумал об отце мадемуазель... и деградировал еще больше. Он много путешествовал. А что, если он украл драгоценность, сказал я себе, ну, например, глаз какого-нибудь идола. И его выследили фанатичные жрецы. Да, я, Эркюль Пуаро, скатился до такого!..

Агата Кристи, "Загадка Эндхауза" ("Тайна Эндхауза", "Тайна виллы «Энд»" и т.п.)

П р и м е ч а н и е  о т ц а  Г е р а с и м а.
Видяй сломицу в оке ближнего, не зрит в своем ниже бруса. Строг и свиреп быши к рифмам ближнего твоего, сам же, аки свинья непотребная, рифмы негодные и уху зело вредящие сплел еси. Иди в огонь вечный, анафема.
П р и м е ч а н и е  р у к о ю  п о л к о в н и к а.
Посадить Герасима под арест за эту отметку. Изготовить от моего имени отношение ко владыке, что Герасим искажает текст, называя сучец — сломицею. Это все равно, что если б я отворот назвал погонами.

К.Прутков

Напишу через час после схватки
А сейчас не могу, не проси.
Эскадроны бегут без оглядки
Мертвецов унося на рыси.
Нас уже не хватает
В шеренгах по восемь,
Офицерам наскучил солдатский жаргон.
И кресты вышивает
Последняя осень
По истертому золоту наших погон.

Напишу через час после смерти.
А теперь не могу, не зови
Похоронный сургуч на конверте
Замесили на нашей крови.
Мы у господа Бога поблажки не просим,
Только пыль да копыта, да пуля вдогон.
И кресты вышивает последняя осень
По истертому золоту наших погон.

Белогвардейская песня из к/ф "Таинственный монах"