Страшно было бедной Дженет оставаться одной ночью в лесу. Но она помнила, что сказал ей Там Лин, и исполнила все, как он просил. Она схватила его белого коня за золотую уздечку и вырвала повод из его рук, и когда он упал на землю, она обняла его крепко-крепко.
   – Верного Там Лина похитили! – воскликнула королева эльфов.
   Но Дженет не испугалась и только еще крепче обняла его. Тогда королева, прошептав заклинание, превратила Там Лина в зеленую ящерицу. Дженет прижала ящерицу к сердцу, но тут ящерица превратилась в холодную змею, которая обвилась вокруг ее шеи. Дженет смело схватила змею, тогда змея обернулась в брусок раскаленного железа. Из глаз Дженет полились слезы, ей было так больно, но Там Лина она все равно из рук не выпустила.
   И королева эльфов тогда поняла, что Там Лин потерян для нее навсегда.

"Там Лин", шотландская сказка

Студент Ансельм думал: «Конечно, это не что иное, как вечерний ветер, но только он сегодня что-то изъясняется в очень понятных выражениях». Но в это мгновение раздался над его головой как будто трезвон ясных хрустальных колокольчиков; он посмотрел наверх и увидел трех блестящих зеленым золотом змеек, которые обвились вокруг ветвей и вытянули свои головки к заходящему солнцу. И снова послышались шепот, и лепет, и те же слова, и змейки скользили и вились кверху и книзу сквозь листья и ветви; и, когда они так быстро двигались, казалось, что куст сыплет тысячи изумрудных искр чрез свои темные листья. «Это заходящее солнце так играет в кусте», — подумал студент Ансельм; но вот снова зазвенели колокольчики, и Ансельм увидел, что одна змейка протянула свою головку прямо к нему.

Эрнст Теодор Амадей Гофман, "Золотой горшок: сказка из новых времен"

   – А число? – пискнул Николай Иванович.
   – Чисел не ставим, с числом бумага станет недействительной, – отозвался кот, подмахнул бумагу, откуда-то добыл печать, по всем правилам подышал на нее, оттиснул на бумаге слово «уплочено» и вручил бумагу Николаю Ивановичу.

М.Б., "М. и М."

   Тут бак принесли, снег растапливать для раствора. Слышали от кого-то, будто двенадцать часов уже.
   – Не иначе как двенадцать, – объявил и Шухов. – Солнышко на перевале уже.
   – Если на перевале, – отозвался кавторанг, – так значит не двенадцать, а час.
   – Это почему ж? – поразился Шухов. – Всем дедам известно: всего выше солнце в обед стоит.
   – То – дедам! – отрубил кавторанг. – А с тех пор декрет был, и солнце выше всего в час стоит.
   – Чей же эт декрет?
   – Советской власти!
   Вышел кавторанг с носилками, да Шухов бы и спорить не стал. Неуж и солнце ихим декретам подчиняется?

А.И.Солженицын, "Один день Ивана Денисовича"

Зачем меня, как девочку,
ты рядышком сажал,
по очереди пальчики
зачем мне целовал?

В какие ж игры, солнышко,
осталось нам сыграть?
Повыдернуты колышки,
и ты сказал — "пора".

Желанненький, послушай —
ах, быть, ах, быть беде —
последняя игрушка —
зайчик на воде.

Перебегают зайчики,
веселые, как ты...
Ах, мостик, не качайся —
я у перил крутых.

Евг. Клячкин

Нет. Античный мелодический строй.
А вообще — интересно. Надо же, я-то прочитал текст песни, подумал — 50-е годы, ан нет — 1986! Похоже, один из симптомов агонии. Вроде того, что примерно в те же годы вдруг объявили страшным упущением, что в (тогда) Ленинграде нет... памятника Великой Октябрьской социалистической революции! Кошмар! И как жили без него? И пошло: конкурсы, обсуждения, проекты... СССР отставалось жить считанные годы...