Ведь бывает же так, королева, чтобы надоел муж.
– Да, – глухо ответила Маргарита, в то же время улыбаясь двум фрачникам, которые один за другим склонялись перед нею, целуя колено и руку.

М.А. Булгаков "Мастер и Маргарита"

– Ты видел, что он в подштанниках? – холодно спрашивал пират.

– Да ведь, Арчибальд Арчибальдович, – труся, отвечал швейцар, – как же я могу их не допустить, если они – член МАССОЛИТа?

– Ты видел, что он в подштанниках? – повторял пират.

– Помилуйте, Арчибальд Арчибальдович, – багровея, говорил швейцар, – что же я могу поделать? Я сам понимаю, на веранде дамы сидят.

– Дамы здесь ни при чем, дамам это все равно, – отвечал пират, буквально сжигая швейцара глазами, – а это милиции не все равно! Человек в белье может следовать по улицам Москвы только в одном случае, если он идет в сопровождении милиции, и только в одно место – в отделение милиции! А ты, если швейцар, должен знать, что, увидев такого человека, ты должен, не медля ни секунды, начинать свистеть. Ты слышишь?

Ополоумевший швейцар услыхал с веранды уханье, бой посуды и женские крики.

– Ну что с тобой сделать за это? – спросил флибустьер.

Кожа на лице швейцара приняла тифозный оттенок, а глаза помертвели. Ему померещилось, что черные волосы, теперь причесанные на пробор, покрылись огненным шелком. Исчезли пластрон и фрак, и за ременным поясом возникла ручка пистолета. Швейцар представил себя повешенным на фор-марса-рее. Своими глазами увидел он свой собственный высунутый язык и безжизненную голову, упавшую на плечо, и даже услыхал плеск волны за бортом. Колени швейцара подогнулись. Но тут флибустьер сжалился над ним и погасил свой острый взор.

– Смотри, Николай! Это в последний раз. Нам таких швейцаров в ресторане и даром не надо. Ты в церковь сторожем поступи. – Проговорив это, командир скомандовал точно, ясно, быстро: – Пантелея из буфетной. Милиционера. Протокол. Машину. В психиатрическую. – И добавил: – Свисти!

Михаил Булгаков - "Мастер и Маргарита"

Вы бывали когда-нибудь в комнате смеха?
Вы бывали когда-нибудь в комнате смеха.
Вот где потеха,
Вот где потеха!
Вы бывали когда-нибудь в комнате смеха?

Группа "Ариэль", советское время. Официальные группы, собственно - ВИА - тогда именовались очень благозвучно, тексты были простыми, а музыка без басов. Я слышал, басы сильно раздражали комиссию, в которую включали и старых большевиков.

— Вы аптекарь?
Он сказал:
— Я аптекарь. Будь я сочетанием продуктовой лавки с семейным пансионом, я мог бы вам помочь. Но я только аптекарь.

Джером Клапка Джером "Трое в лодке, не считая собаки"

Будущее
           не придет само,
   если
        не примем мер.
   За жабры его, - комсомол!
   За хвост его, - пионер!

В.В. Маяковский

И началась новая борьба, сложнейшая советская операция, каких много прошло в эти годы в нашем отечестве. В этой борьбе тысячи разных дыханий, полетов мысли, полетов на советских самолетах, чертежей, опытов, лабораторной молчаливой литургии, строительной кирпичной пыли и… атак, повторных, еще раз повторенных атак, отчаянно упорных ударов коммунарских рядов в цехах, потрясенных прорывом. А вокруг те же вздохи сомнений, те же прищуренные стекла очков:
— Лейки? Мальчики? Линзы с точностью до микрона? Хе-хе!
Но уже пятьсот мальчиков и девчат бросились в мир микронов, в тончайшую паутину точнейших станков, в нежнейшую среду допусков, сферических аберраций и оптических кривых, смеясь, оглянулись на чекистов, на спокойное лицо Броневого:
— Ничего, пацаны, не бойтесь,— сказал Броневой.
— А мы разве боимся? Нет…
Развернулся в коммуне блестящий, красивый завод ФЭДов, окруженный цветами, асфальтом, фонтанами, настоящий советский завод.
«ФЭДы», конечно, не сразу вышли хорошими, и первые потребители наши, конечно, обижались. И тогда снова в последний раз пропищали сомнения:
— Мы же говорили! Как это можно! Беспризорные! Хи-хи.
Но это прошло. На днях коммунары положили на стол наркома десятитысячный «ФЭД», безгрешную изящную машинку.

Макаренко, "Педагогическая поэма".

Там, где курсив - вырезано цензурой. Видимо, неизвестный мне Броневой был репрессирован, и не все советские заводы окружались цветами. И про недостатки первых ФЭДов, к чему это?

Интересно, правда?

И спросила Нина тихо:
- Разве плохо быть портнихой?
Кто трусы ребятам шьет?
Ну, конечно, не пилот!

С. В. Михалков

   По городу Валерьянка раскатывал в белом "мерседесе", а на природе - в желтом "лендровере". Он облачился в белые кроссовки, синие джинсы, клетчатую сорочку, алый пуссер и черный вельветовый пиджак. На руке тикали и звонили часы "Ролекс", палец охватывал золотой перстень с печаткой, а на груди блестел орден. Он невзатяжку курил сигареты "Ява-100" и жевал земляничную резинку. Он поражал взор и слепил воображение.
   Фарцовщики льстиво здоровались, а прохожие рыдали от зависти. Они еще б не так зарыдали, если б знали, что джинсов у него целый чемодан, а кроссовок три пары.

Михаил Веллер "Правила всемогущества"