– Чемодан твой в коридоре, у ванной, – сказала Варя.
Женька плотно притворил за Володей дверь.
– Ты ничего ему не скажешь?
– Нет, я не могу.
– Может быть, мне?
– Не суйся. Никто этого не может сказать, кроме папы.
– Но если ты все время станешь реветь...
– А уж это не твоего ума дело!

Ю.П. Герман "Дело, которому ты служишь"

ЗАЯВА

   Гражданину Петру Прохоровичу
   Гражданке Марии Владимировне.
   Настоящим заявляю и удостоверяю свое  почтение  почтенным  родителям  и
имею  намерение  сообщить,  что  благополучно  намерен  поступить  старшим
лаборантом-энергетиком в Научный  Институт  Физиологии  и  Филологии,  где
намерен круто продвигаться по научной лестнице и где с моим участием будет
крупно протекать и провертываться научная работа.
   Во  второй  части  своей  заявы  хочу  заявить,  что   гибридизация   и
синхронизация в условиях урбанизации и полимеризации требуют  аморализации
и мелиорации, в связи с чем  прошу  срочно  откликнуться  переводом  в  50
(пятьдесят) рублей на 86 почт. отд. до востреб.
   Ваш талантливый сын - Виктор.

Мой любимый Вадим Шефнер: "Человек с пятью НЕ или исповедь неудачника".

Четыре товарища пустились в путь: Атос на лошади, которой он был обязан своей жене, Арамис — любовнице, Портос — прокурорше, а д'Артаньян — своей удаче, лучшей из всех любовниц.

Александр Дюма   "Три мушкетера"

Орел наш, благородный дон Рэба, озабочен знать, что говорят и думают подданные короля. Хотел бы я быть шпионом. Рядовым осведомителем в таверне «Серая Радость». Как хорошо, как почтенно!

Аркадий и Борис Стругацкие "Трудно быть богом"

Береговой ветер, пробуя дуть, лениво теребил паруса; наконец, тепло солнца  произвело  нужный эффект;  воздушный напор  усилился,  рассеял туман и  вылился по реям в легкие алые формы, полные роз. Розовые тени скользили  по белизне мачт  и  снастей, все было  белым,  кроме  раскинутых, плавно двинутых парусов цвета глубокой радости.

Александр Грин "Алые паруса"

– Ну здравствуй, очень рада с тобой познакомиться. Тебя звать Боречка? А отчего, Боречка, у тебя такие грязные ногти? Не любишь умываться? Ах ты, шалунишка, так нельзя, нельзя-а.
Сморщив нос, мадам Боярская взяла с зеркального трюмо золоченый флакон, согнутую трубочку и обрызгала меня одеколоном. Она усадила меня на голубой плюшевый диван с точеными ножками, устроилась рядом. Я вспотел, не знал, куда деть руки с грязными ногтями, и держал их все время в карманах штанов.
– Чем занимался твой папа? – тормошила меня администраторша.
Я сам не знал, чем занимался Новиков. Окружающая меня обстановка была совершенно роскошная, и я рассказал, что знал: «отец» – князь, у нас в Москве четыре дома, имение под Казанью (куда отправилась "мать"), и ехали мы за границу. Администратор, вытирая руки мохнатым полотенцем, недоверчиво переглянулся с женой. Мадам Боярская взволнованно поднялась с дивана.
– Значит, вы тайно эмигрируете?
Я не знал, что означает это слово, и не ответил. Администратор солидно произнес «гм». Жена взяла его под руку.
– Знаешь, Платоша? Схожу за Софой. Она москвичка, врач, практиковала и знает всю тамошнюю аристократию. Это просто любопытно.

Виктор Авдеев, "Моя одиссея".

"Боречкой" Виктора заставил называть тот самый князь, заставив его прятать на себе сверток с валютой и непрерывно следя за ним, а потом бросил. Но... Виктор немедленно раскололся, произнеся просторечное слово, после чего стало ясно, что он вовсе не отпрыск благородного семейства.
Но разве судьба его от этого стала хуже? Он стал писателем и книги его читаются до сих пор. А где тот князь?

Я — москвич! Сколь счастлив тот, кто может произнести это слово, вкладывая в него всего себя. Я — москвич!

В.А. Гиляровский "Москва и москвичи"