Есть люди дня, а есть создания ночи.
Тут нельзя забывать, что созданием ночи просто так не станешь; от того, что вы ночь-другую не поспите, крутизны и загадочности у вас не прибавится. Для перехода из одной категории в другую требуется нечто большее, нежели плотный грим и бледная кожа.

Терри Пратчетт "Роковая музыка"

Ладно, ладно! Для дружка и серёжку из ушка!
Отыщу я до зарницы перстень красной Царь-девицы.

П. Ершов  "Конек-горбунок"

Я не знаю,
         я стара ли,
но вы,
      Молчанов,
               постарели,
вы
  и ваши пасторали.
Знаю  я -
         в жакетах в этих
на Петровке
           бабья банда.
Эти
    польские жакетки
к нам
     провозят
             контрабандой.
Чем, служа
          у муз
               по найму,
на мое
      тряпье
            коситься,
вы б
    индустриальным займом
помогли
       рожденью
               ситцев.

В.В.Маяковский, "Письмо к любимой Молчанова, брошенной им"

Горожане. Ура! Ура! Ура.
Бургомистр.   Во-во,  именно.  Рабство  отошло  в  область преданий, и мы переродились. Вспомните, кем я был при проклятом драконе? Больным, сумасшедшим. А теперь? Здоров как огурчик.  О вас  я уж и не говорю. Вы у меня всегда веселы и счастливы, как пташки. Ну и летите себе. Живо! Генрих, проводи!
Горожане уходят.

Е.Шварц, "Дракон"

«Кажется, все искали кратчайшей дороги к деньгам и при этом обходили самую прямую — ту, которая ведет через труд.»

Генри Форд. "Моя жизнь и достижения"

Корзухин. Нету. Знаете что, сдайте мне наличные, я вам выдам чек!
Чарнота. Что ты, Парамон? Неужели в каком-нибудь банке выдадут двадцать тысяч долларов человеку, который явился в подштанниках? Нет, спасибо!

Михаил Булгаков  "Бег"

Брат Николай через комиссионера, с переводом долга, купил сто двенадцать десятин с барским домом, с людской, с парком, но ни фруктового сада, ни крыжовника, ни прудов с уточками; была река, но вода в ней цветом как кофе, потому что по одну сторону имения кирпичный завод, а по другую — костопальный. Но мой Николай Иваныч мало печалился; он выписал себе двадцать кустов крыжовника, посадил и зажил помещиком.

А.П.Чехов, "Крыжовник"

   – Нет-с: именно в деле с немцем, который без расчета шагу не ступит и, как говорят, без инструмента с кровати не свалится; а во-вторых, не слишком ли вы много уже придаете значения воле и расчетам? Мне при этом всегда вспоминаются довольно циничные, но справедливые слова одного русского генерала, который говорил про немцев: какая беда, что они умно рассчитывают, а мы им такую глупость подведем, что они и рта разинуть не успеют, чтобы понять ее. И впрямь, господа; нельзя же совсем на это не понадеяться.
   – Это на глупость-то?
   – Да, зовите, пожалуй, глупостью, а пожалуй, и удалью молодого и свежего народа.
   – Ну, батюшка, это мы уже слышали: надоела уже нам эта сказка про свежесть и тысячелетнюю молодость.
   – Что же? и вы мне тоже ужасно надоели с этим немецким железом: и железный-то у них граф, и железная-то у них воля, и поедят-то они нас поедом. Тпфу ты, чтобы им скорей все это насквозь прошло! Да что это вы, господа, совсем ума, что ли, рехнулись? Ну, железные они, так и железные, а мы тесто простое, мягкое, сырое, непропеченное тесто, – ну, а вы бы вспомнили, что и тесто в массе топором не разрубишь, а, пожалуй, еще и топор там потеряешь.

Н.Лесков, "Железная воля"