Жил на свете старичок
Маленького роста
И смеялся старичок
Чрезвычайно просто:
"Ха-ха-ха
Да хе-хе-хе,
Хи-хи-хи
Да бух-бух!
Бу-бу-бу
Да бе-бе-бе,
Динь-динь-динь
Да трюх-трюх!"
Раз, увидев паука,
Страшно испугался,
Но, схватившись за бока,
Громко рассмеялся:
"Хи-хи-хи,
Да ха-ха-ха,
Хо-хо-хо
Да гуль-гуль!
Ги-ги-ги
Да га-га-га,
Го-го-го
Да буль-буль!"
А увидя стрекозу,
Страшно рассердился,
Но от смеха на траву
Так и повалился:
"Гы-гы-гы
Да гу-гу-гу,
Го-го-го
Да бах-бах!
Ой, ребята,
Не могу!
Ой, ребята,
Ах, ах!"

Д. Хармс

Убивалась старуха над козликом серым
(Плачь, чтоб тебя разорвало!).
Рожки целует (ну и манеры...).
Тьфу, даже мне жалко стало.

И чего смотрела старая дура?
Убежал ведь под самым носом.
Ну, а в лесу, брат, волки не куры,
Неприкосновенность личности у них под вопросом.

Любила, отдавала последнюю крошку
Да волкам козла и скормила.
Оставили бабушке рожки да ножки.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
С волчьей стороны и это очень мило.

Э.Паперная, пародия на Сашу Черного, сборник "Парнас дыбом", 1910 год

В нашей песне странные герои,
Но поверьте басням иногда
Десять лет прожил Козел с Козою
Но однажды с ним стряслась беда

По двору скакал Козел галопом,
Под окном увидел он журнал
В нем портрет красотки Антилопы
Он совсем случайно увидал

И сазал Козел: "Ме-е…
Жил я, как во тьме-ме-е…
Ты открыла мне глаза
Надоела мне Коза.
В Африку пойду
Найду!"

Прихватив журнал, Козе - ни слова:
Мол, не ожидай и позабудь
Не предвидя ничего дурного,
Он тотчас пустился в дальний путь.

Тропик Рака, Тропик Козерога
Наш герой отважно пересек,
И в мечтах о юной, тонконогой
К Африке он привязал челнок.

И сказал Козел: "Ме-е…
Сидя на корме-ме-е…
Африканский знойный край
Для влюбленных просто рай,
Здесь ее пойду
Найду!"

Не терял влюбленный время даром
Антилоп он встретил на пути
Подошел с почтеньем к самой старой:
"Помогите мне ее найти".

Головой старуха покачала:
"Ты приехал милый, невпопад
Это я снималась для журнала
Ровно сорок лет тому назад"

И сказал Козел: "Ме-е…
Я не пониме-ме-е…
Ах, конфуз какой, скандал -
Лет на сорок опоздал!
Дайте за труды
Воды!"

Месяц плыл таинственно и тихо…
В феврале тридцатого числа
Письмецо от любящей Козлихи
На хвосте Сорока принесла:

"Пишут мне, что ты успел влюбиться
В африканку Антилопу Гну
Если только подтвердится
Я тебя в бараний рог согну"

И сказал Козел: "Ме-е…
Дело не в письме-ме-е…
Надоели пальмы мне
Не вернуться ли к жене?
Ждет меня жена
Коза"

Вот пришел Козел к Козе с поклоном,
На возврат полгода потеряв,
И пропел ей нежным козлетоном:
"Дорогая, я люблю тебя".

Та в ответ: "Не верю я слезам уж.
Вещи я твои перенесла.
Я совсем недавно вышла замуж
За другого, юного Козла."

Наш герой свалился у порога:
"Дорогая, ты в своем уме?!"
Он хотел сказать ей очень много
Но не мог сказать ни бе ни ме.

* * *

Вот мораль у этих строк:
Не влюбляйся в Антилоп,
А люби жену - Козу.

Фольклор 60-х годов (или ранее)

А у дельфина
Взрезано брюхо винтом!
Выстрела в спину
Не ожидает никто.
На батарее
Нету снарядов уже.
Надо быстрее
На вираже!

        Парус! Порвали, парус!
        Каюсь! Каюсь! Каюсь!

Высоцкий.

Сдается мне, что в этой песне нет ни малейшего смысла, зато она переполнена тем, что сегодня назвали бы "драйвом" и экспрессией. Подозреваю, Высоцкий сделал это специально.

И поздний дождь в окно стучал,
И она молчала, и он молчал,
И он повернулся, чтобы уйти,
И она не припала к его груди.

Я клянусь вам, что это любовь была -
Погляди - ведь это её дела,
Но знаешь, хоть чёрта сюда пригласи,
Разве можно понять что-нибудь в любви?

Б. Окуджава

   — Ха-ха-ха! — восторгался рыжий педагог. — Письмецо! Х-хи… незапечатанное. Интересно, интересно… хи-хи… ознакомиться… чем вы занимаетесь на моих… хи-хи… уроках!
   — Отдайте, пожалуйста, мое письмо! — дрожа всем телом, крикнул Аркаша.
   — Нет… хи-хи… извините. Это… хи… мой трофей…
   Рыжее хихиканье наполняло класс. Монохордов забрался на кафедру и погрузился в чтение. У доски томился забытый ученик с белыми от мела пальцами. Педагог читал.
   — Хи-хи-хи… занятно… — залился он, кончая чтение. — Любопытно… Послание… хи-хи… даме сердца. Могу в назидание… хи-хи-хи… прочесть вслух.
   — Читайте! Читайте! — обрадованно заревел класс, заглушая просьбы побледневшего Аркаши.
   И, останавливаясь, чтобы выхихикаться, Монохордов прочел с кафедры вслух письмо Люсе. Все, с начала до конца. Класс гоготал. Помертвелый Аркаша сидел как оплеванный.

Лев Кассиль, "Кондуит и Швамбрания"