Еще небезынтересный пример также связан с Ирландией, а именно с большой ирландской семьей по фамилии Hooligan. Это семейство, которое обитало в Саутверке в середине XIX в., было столь шумным и так часто привлекало к себе внимание полиции, что слово «hooligan» (по-русски — хулиган) стало употребляться по отношению к низкому, грубому и необузданному человеку.

А.Азимов, "Слова в истории. Великие личности и знаменательные события".
Впрочем, это не единственная этимологическая версия. Их много, и есть совсем жуткие. В одной из них, в частности, утверждается, что семейство Hooligan содержало постоялый двор для зажиточных путешественников, каковые гости имели дурную привычку ночью исчезать, милостиво оставляя деньги и ценности хозяевам гостиницы. В итоге "предприниматели" были повешены, а фамилия вошла в историю.

   И вот когда эти бедные, опалённые солнцем рыбаки, разувшись и засучив брюки выше тощих колен, с трудом выволокли свою жирную добычу на сухое место, суля себе добрых полтораста фунтов стерлингов от продажи драгоценного масла и уса и в мечтах своих уже попивая с жёнами ароматные чаи, а с приятелями крепкий эль в счёт своей доли от общего дохода, на сцену вдруг выходит весьма учёный и преисполненный пламенного христианского человеколюбия джентльмен с толстым Блэкстоном под мышкой и, опустив этот том на голову кита, говорит: «Руки прочь! Эта рыба, господа, взята на линь. Я изымаю её как принадлежащую лорду Управителю». Услышав такое, бедные рыбаки, охваченные почтительным ужасом – чувством истинно английским, – не знают, что сказать, и все как один принимаются отчаянно скрести в затылках, переводя в то же время разочарованный взгляд с кита на незнакомца. Но этим делу не поможешь и нисколько не смягчишь жестокого сердца учёного джентльмена с Блэкстоном. И тогда один из них, долго наскребавший у себя в затылке кое-какие мысли, отважился заговорить:
   – Простите, сэр, но кто такой лорд Управитель?
   – Герцог.
   – Но ведь герцог-то эту рыбу не ловил?
   – Она принадлежит герцогу.
   – Мы немало потрудились, рисковали жизнью, да и потратились, и неужели всё это должно пойти в пользу герцога? а мы за все наши труды и мозоли останемся ни с чем?
   – Рыба принадлежит ему.
   – Разве герцог настолько беден, чтобы нищета вынуждала его добывать себе пропитание таким отчаянным способом?
   – Рыба принадлежит ему.
   – А я-то рассчитывал из своей доли помочь моей бедной больной матери.
   – Рыба принадлежит ему.
   – Может быть, герцог удовлетворится четвертью или половиной этой рыбы?
   – Она принадлежит ему.
   Короче говоря, кита отобрали и продали, и его милость герцог Веллингтон получил все деньги.

Герман Мелвилл, "Моби Дик, или Белый Кит"

Б у р г о м и с т р.  Птиц допрашивал?
Т ю р е м щ и к. Ага.
Б у р г о м и с т р. Всех?
Т ю р е м щ и к. Ага.  Вот  орел  мне  какую  отметину  поставил. Клюнул в ухо.
Б у р г о м и с т р.  Ну  и  что они говорят?
Т ю р е м щ и к. Говорят, не видали Ланцелота. Один попугай соглашается. Ты ему: видал? И он тебе: видал. Ты  ему:  Ланцелота?  И  он  тебе:  Ланцелота.  Ну попугай известно что за птица.

Е.Шварц, "Дракон"

Тут один папаша строгий
Своего спросил сынка:
— Вероятно, эти ноги
У команды "Спартака"?

В разговор вмешалась мама:
— Эти ноги у "Динамо".
Очень жаль, что наш "Спартак"
Не догонит их никак!

С.Михалков, "Дядя Стёпа"

Единственная ассоциация — классический математический анекдот:

Однажды математик, которому часто приходилось летать, оценил вероятность того, что на борту его самолёта окажется бомба. Потом он сосчитал вероятность одновременного наличия двух бомб и получил число, на несколько порядков меньшее.
С тех пор, отправляясь в полёт, он всегда брал с собой бомбу.

Мильоны — вас. Нас — тьмы, и тьмы, и тьмы.
    Попробуйте, сразитесь с нами!
Да, скифы — мы! Да, азиаты — мы,
    С раскосыми и жадными очами!

А.Блок

Обнимаем Ричарда Великого,
доброго князя Мышкина.
Дай тебе Бог счастья, здоровья и мира.
Твои вечно преданные и любящие тебя
ричердисты и идиотисты!
Ой-е-ёй, как трогательно!
Шутка. Друзья шутят!
Идиотисты, не плохо сказано!

Вот живём мы.
Вот все наши заботы.
Мы надеемся, ждём чего-то.
Надеемся. Теряем надежду.
Приближаемся к смерти,
наконец, умираем...
и снова возрождаемся!
Но не помним ничего из того, что было
и всё начинается сначала!

Андрей Тарковский, "Жертвоприношение"