Как завороженный, смотрел я на маленькую красную кнопку. Легкий нажим пальцем - и миллионы человеческих жизней угаснут. Я включил другой экран и снова увидел Ракорину. Теперь черным знаменем размахивала  очень  красивая молодая  женщина.  Толпа  остановилась.  Прислонившись  спиной  к   стене, какой-то  человек  со  значком  партии  экономистов   пытался   образумить обступивших его фанатиков. Человеческие существа!.. Одно движение пальца — и от них не останется ничего, кроме холмиков  инертной  протоплазмы.  Меня мутило от бессмысленности всего этого, и на мгновение я  даже  подумал:  а может быть, фаталисты правы? Может быть, человечество и не стоит спасать?
     А на экране толпа снова двинулась вперед. Нарастая, зазвучала песня:

                Все хотим мы умереть,
                Все хотим в огне сгореть
                Со своей Землею!

     — Итак, Орк? — прозвучал холодный голос Хани.
     Я посмотрел на него с ненавистью. Как он был хладнокровен! Но я  взял себя в руки. Под маской  невозмутимости  угадывалось  страшное  напряжение всего  его  существа.  Я  был  только  орудием,  а  он  вместе  с  другими Властителями — волей.

                Солнце, всех планет отец,
                Примет всех нас наконец
                С нашею Землею!

     Куплеты были в плясовом ритме, но  песня  звучала  мрачно  и  грозно. Последний раз взглянув на экран, я нажал кнопку.

Фрэнсис Карсак, "Бегство Земли"

   — Послушай, — сказал он фонарщику, — я знаю средство: ты можешь отдыхать, когда только захочешь…
   — Мне все время хочется отдыхать, — сказал фонарщик.
   Ведь можно быть верным слову и все-таки ленивым.
   — Твоя планетка такая крохотная, — продолжал Маленький принц, — ты можешь обойти ее в три шага. И просто нужно идти с такой скоростью, чтобы все время оставаться на солнце. Когда захочется отдохнуть, ты просто все иди, иди… И день будет тянуться столько времени, сколько ты пожелаешь.
   — Ну, от этого мне мало толку, — сказал фонарщик. — Больше всего на свете я люблю спать.
   — Тогда плохо твое дело, — посочувствовал Маленький принц.
   — Плохо мое дело, — подтвердил фонарщик. — Добрый день.
   И погасил фонарь.

А. де Сент-Экзюпери, "Маленький принц"

     Автоматы  за  углом  перестали  стрелять.  Господа  офицеры  были   в депрессии. Сейчас я посмотрю, что это такое: господа офицеры в депрессии.

АБС, "Обитаемый остров", журнальный вариант

   Виктор закурил еще одну сигарету и вышел во двор. В кустах сирени рядом с выбитыми воротами он нашел скамейку странной формы, но очень удобную, а главное — с хорошим видом на шоссе, уселся, положив ногу на ногу, и поплотнее закутался в плащ. Сначала на шоссе было пусто, но потом прошла машина, другая, третья — и он понял, что драп начался.
   Город прорвало, как нарыв. Впереди драпали избранные, драпали магистратура и полиция, драпали промышленность и торговля, драпали суд и акциз, финансы и народное просвещение, почта и телеграф, драпали золотые рубашки — все, все в облаках бензиновой вони, в трескотне выхлопов, встрепанные, агрессивные, злобные, тупые, лихоимцы, стяжатели, слуги народа, в вое автомобильных сирен, в истерическом стоне сигналов — рев стоял на шоссе, а гигантский фурункул все выдавливался и выдавливался, и когда схлынул гной, потекла кровь: собственно народ — на битком набитых грузовиках, в перекошенных автобусах, в навьюченных малолитражках, на мотоциклах, на велосипедах, на повозках, пешком, толкая ручные тележки, пешком, сгибаясь под тяжестью узлов, пешком с пустыми руками, угрюмые, молчаливые, потерявшиеся, оставляя позади себя дома, своих клопов, свое нехитрое счастье, налаженную жизнь, свое прошлое и свое будущее. За народом отступала армия. Медленно прополз вездеход с офицерами, бронетранспортер, проехали два грузовика с солдатами и наши лучшие в мире походные кухни, а последним двигался полугусеничный броневик с пулеметами, развернутыми назад.

АБС, "Гадкие лебеди"

И в ответ
На китобазу
Вертолет
Садится сразу.
В нем
Ответственные лица
Прилетели из столицы:
Доктора,
Профессора,
Медицинская сестра,
Академик по китам,
Академик по котам,
С ними семьдесят студентов,
Тридцать пять корреспондентов,
Два редактора с корректором,
Кинохроника с прожектором,
Юные натуралисты
И другие специалисты.
Все на палубу спустились,
Еле-еле разместились.

Борис Заходер, "Кит и Кот"

      — Преступников было несколько? — спросил Холмс.
      — Двое. Их чуть-чуть не поймали на месте преступления. У нас есть отпечатки их следов, есть их описание; десять шансов против одного, что мы найдем их. Первый был очень проворен, второго садовнику удалось было схватить, но тот вырвался. Это был мужчина среднего роста, крепкого сложения, с широким лицом, толстой шеей, усами и в маске.
      — Приметы неопределенные, — возразил Шерлок Холмс. — Вполне подойдут хотя бы к Уотсону
      — Правда, подойдут, — улыбнулся инспектор, которому это показалось забавным. — Точь-в-точь Уотсон.

А.Конан Дойл, "Конец Чарльза Огастеса Милвертона"

Это было, когда улыбался
Только мертвый, спокойствию рад.
И ненужным привеском болтался
Возле тюрем своих Ленинград.
И когда, обезумев от муки,
Шли уже осужденных полки,
И короткую песню разлуки
Паровозные пели гудки.
Звезды смерти стояли над нами,
И безвинная корчилась Русь
Под кровавыми сапогами
И под шинами черных марусь.

А.Ахматова, "Реквием"