Порядок то какой царских невест смотреть! Всех девиц в постели в теремах укладывают. Государь их сонных и смотрит, какая приглянется. Известно, ни одна не спит, чтоб во сне то, не дай Бог, не захрапеть али рта не открыть. Блюдут себя, как умеют. А государь все ходит и ходит...

Нина Михайловна Молева   "Софья Алексеевна"

   Эта комнатка с маленьким письменным столом, аккуратным чернильным прибором и висящими сбоку стола, на косяке двери, на гвоздочке рейсшиной, треугольником и лекалом тоже понравилась немцу.
   — Schon! — сказал он удовлетворенно.
   Вдруг он увидел смятую кровать, на которой, когда вошла Мария Андреевна, лежала Елена Николаевна. Он быстро шагнул к кровати, отвернул одеяло, простыни, брезгливо, двумя пальцами приподнял перину, нагнулся и втянул носом воздух.
   — Клоп нет? — морщась, спросил он бабушку Веру.
   — Клопив нема... Нэту, — сказала бабушка, исковеркав язык возможно понятнее для немца, и отрицательно затрясла головой, обиженная.
   — Schon, — сказал немец и, согнувшись в дверях, вернулся в столовую.
   В комнату бабушки он только заглянул и круто обернулся к Елене Николаевне.
   — Здесь будет жить генерал барон фон Венцель, — сказал он. — Эти две комнаты освободить, — он указал на столовую и комнату Коростылевых. — Вам разрешается жить здесь, — он указал на комнатку бабушки Веры. — Что вам надо из этих две комнаты, возьмите сейчас... Убрать это, это, — он брезгливо, двумя пальцами отогнул белоснежный пододеяльник, одеяло, простыню на кровати Елены Николаевны. — И та комната тоже... убрать... Быстро! — И он вышел из комнаты мимо отшатнувшейся от него Елены Николаевны.
   — Клопив, каже, нема? Вот ворог!.. Ото дожила бабуся Вера на старости лет! — громким резким голосом сказала бабушка. — Лена! Столбняк у тебя, чи що? — возмущенно сказала она. — Треба ж усе убрать для того барона, щоб у него очи повылазили! Приди в себя трошки. То ще, може, наша удача, що нам барона поставили, може, вин не такой скаженный, як воны уси...

А.Фадеев, "Молодая гвардия"

   Навстречу им двигалась небольшая колонна девушек в красных косынках и серых комбинезонах. Над колонной реяло кумачовое знамя, неслась задорная песня:

   Не спи, вставай, кудрявая..
   В цехах, звеня...

   «Пролетарки», – догадался Берди. Глаза его зажглись безумным любопытством.
   Девушки бодро маршировали с лопатами на плечах. Озорные огоньки засверкали в их глазах при виде двух друзей. Джин похолодел, когда Берди, поравнявшись с колонной, поднял вдруг руку и крикнул:
   – Карош, Маруся!
   Их схватили на окраине Петухова, где ждала засада. Джина, пытавшегося оказать сопротивление, оглушили ударом приклада по голове. Не успели они опомниться, как их втолкнули в какую-то комнату, где стояли связанные по рукам и ногам Тэкс, Мэт, Бастер и Сонни, одетые в какое-то тряпье.

Гривадий Горпожакс, "Джин Грин – Неприкасаемый (Карьера агента ЦРУ №014)"

   — Можно сказать, — продолжал Джарис, — что туземцы развили науку осязания до невообразимых высот. Энергию, которую мы затратили на совершенствование орудий труда, они вложили в эту науку. По нашим меркам это довольно отсталое общество: косный племенной матриархат… всего несколько простейших орудий, пользоваться которыми могут только женщины, да и то лишь из особого клана. Остальные женщины отдыхают на искусно устроенных горных террасах, где они лежат, впитывая солнечную энергию, или изготавливают амулеты, предназначенные для гипноза и удовлетворения осязательных ощущений.
   — От такой жизни, — голос Джариса звучал мягко, как бы издалека, — они делаются невероятно тучными. Сперва мы испытывали к ним отвращение, но потом поняли, что иначе там не выживешь. Таким образом, больше поглощается солнечной энергии. Они так умело регулируют процессы, происходящие в коже, что, как это ни покажется странным, сохраняют привлекательность.

Джон Антони, "Гипноглиф"

   – Сто флоринов – вот цена за твой выкуп. Подбирай ноги и марш вперёд. Живей, живей! Что у тебя, свинец, что ли, в сандалиях? Вперёд, кусок сала, мешок жратвы, суповое брюхо, пошевеливайся.
   – Я ведь иду, господин гёз, я иду, но, с разрешения вашего почтенного аркебуза, позвольте сказать: вы такой же толстый, грузный, пузатый человек, как и я.
   – Что? – закричал Ламме, толкая его. – Как ты смеешь, гнусная монашеская образина, сравнивать твой тунеядский, лентяйский, бесполезный монастырский жир с жиром фламандца, честно накопленным в трудах, испытаниях и сражениях? Беги, или я тебя пришпорю носком, как собаку.
   Но монах не мог бежать и задыхался, да и Ламме тоже. И так они добрались до корабля.

Щарль де Костер, "Легенда о Тиле Уленшпигеле..."

Тому удивляется вся Европа,
Какая у полковника обширная шляпа.

Примечание полковника: Чему удивляться? Обыкновенная, с черным султаном. Я от формы не отступаю. Насчет неправильной рифмы, отдать аудитору, чтобы приискал другую.

Фаддей Козьмич Прутков, "Военные афоризмы. Для гг. штаб– и обер-офицеров, с применением к понятиям нижних чинов"

Так что подобные шуточки были в ходу аж с XIX века, ежели не раньше.

     Этот  Незнайка  носил  яркую  голубую шляпу, желтые, канареечные, брюки и оранжевую рубашку  с  зеленым  галстуком.  Он  вообще  любил  яркие  краски. Нарядившись  таким  попугаем,  Незнайка  по  целым  дням слонялся по городу, сочинял разные небылицы и всем рассказывал. Кроме того, он постоянно  обижал малышек.  Поэтому  малышки,  завидев издали его оранжевую рубашку, сейчас же поворачивали в обратную сторону и прятались по домам.

Н.Носов, "Приключения Незнайки и его друзей"

На проспекте Мира было уже пусто. У перекрестка крутилась стая ребятишек — играли, по-моему, в чижа. Увидев меня, они бросили игру и стали приближаться. Предчувствуя недоброе, я торопливо миновал их и двинулся к центру. За моей спиной раздался сдавленный восторженный возглас: «Стиляга!» Я ускорил шаг. «Стиляга!» — завопили сразу несколько голосов. Я почти побежал. Позади визжали: «Стиля-ага! Тонконогий! Папина «Победа»!..» Прохожие смотрели на меня сочувственно.

АБС, "Понедельник..."

Улица Пестеля огибала церковь и бежала к Фонтанке, пересекала мостик и приводила вас в Летний сад. В этой части улицы некогда жил Пушкин, сообщавший в одном из писем к жене: "Да ведь Летний сад мой огород. Я, вставши от сна, иду туда в халате и туфлях. После обеда сплю в нем, читаю и пишу. Я в нем дома".

Иосиф Бродский   "Полторы комнаты"