Форум "Д и л и ж а н с ъ" |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Форум "Д и л и ж а н с ъ" » Игровая комната » Ассоциации 12
крепко вростая корнями в землю.
Здесь птицы не поют, деревья не растут,
И только мы, плечом к плечу, врастаем в землю тут.
Горит и кружит вся планета, над нашей Родиною дым,
И, значит, нам нужна одна победа,
Одна на всех — мы за ценой не постоим,
Одна на всех — мы за ценой не постоим!
Б.Ш.Окуджава
Здесь птицы не поют, деревья не растут,
И только мы, плечом к плечу, врастаем в землю тут.
Горит и кружит вся планета, над нашей Родиною дым,
И, значит, нам нужна одна победа,
Одна на всех — мы за ценой не постоим,
Одна на всех — мы за ценой не постоим!Б.Ш.Окуджава
— Довольно странно, профессор,— обиделся Швондер,— как это так вы документы называете идиотскими? Я не могу допустить пребывания в доме бездокументного жильца, да еще не взятого на воинский учет милицией. А вдруг война с империалистическими хищниками?
— Я воевать не пойду никуда! — вдруг хмуро тявкнул Шариков в шкаф.
Швондер оторопел, но быстро оправился и учтиво заметил Шарикову:
— Вы, гражданин Шариков, говорите в высшей степени несознательно. На воинский учет необходимо взяться.
— На учет возьмусь, а воевать — шиш с маслом,— неприязненно ответил Шариков, поправляя бант.
"Собачье сердце"
— Я воевать не пойду никуда! — вдруг хмуро тявкнул Шариков в шкаф.
Наплявать, наплявать, надоело воевать,
Ничего не знаю, моя хата с краю.
Моя хата маленька, печка да завалинка,
Зато не казённая, а своя законная.
Ты Ерема, я Фома, ты мне слово, я те два,
А бумажечку твою я махорочкой набью.
Ты народ и я народ, а мне дома милка ждёт,
Уж я её, родимаю, приеду сагитираю.
Слава тебе, Господи, настрелялся досыти,
Для своей для милyшки чyток оставлю силyшки.
Наплевать, наплевать, надоело воевать,
Были мы солдаты, а теперь — до хаты.
Ю.Ким, из т/ф "Бумбараш"
Наплявать, наплявать, надоело воевать,
Ничего не знаю, моя хата с краю.Моя хата маленька, печка да завалинка,
Зато не казённая, а своя законная.Ты Ерема, я Фома, ты мне слово, я те два,
А бумажечку твою я махорочкой набью.Ты народ и я народ, а мне дома милка ждёт,
Уж я её, родимаю, приеду сагитираю.Слава тебе, Господи, настрелялся досыти,
Для своей для милyшки чyток оставлю силyшки.Наплевать, наплевать, надоело воевать,
Были мы солдаты, а теперь — до хаты.Ю.Ким, из т/ф "Бумбараш"
Двадцать второго февраля 1917 года военный суд шестого армейского
корпуса приговорил рядового 12-го Сибирского стрелкового полка Алексея
Горикова за побег с театра военных действий и за вредную,
антиправительственную пропаганду - к расстрелу.
Двадцать пятого февраля приговор был приведен в исполнение. Второго
марта из Петрограда пришла телеграмма о том, что восставшими войсками и
рабочими занят царский Зимний дворец.
Гайдар. "Школа".
На практике эта книга - неплохой источник. Аркадий Голиков все это пережил.
Двадцать второго февраля 1917 года военный суд шестого армейского
корпуса приговорил рядового 12-го Сибирского стрелкового полка Алексея
Горикова за побег с театра военных действий и за вредную,
антиправительственную пропаганду - к расстрелу.
Кто-то верно заметил,
что после Освенцима
невозможно писать стихи.
Ну а мы -
после Потьмы и тьмы Колымы,
всех этапов и всех пересылок,
лубянок, бутырок
(выстрел в затылок!
выстрел в затылок!
выстрел в затылок!) -
как же мы пишем,
будто не слышим,
словно бы связаны
неким всеобщим обетом -
не помнить об этом.
Я смотрю, как опять у меня под окном
раскрываются первые листья.
Я хочу написать, как опять совершается
вечное чудо творенья.
И рождается звук, и сама по себе
возникает мелодия стихотворенья.
Но внезапно становится так неуютно и зябко
в привычном расхожем удобном знакомом размере,
и так явственно слышится -
приговорен к высшей мере! -
так что рушится к черту размер
и такая хорошая рифма опять пропадает,
и зуб на зуб не попадает,
я смолкаю, немею,
не хочу! - я шепчу -
не хочу, не могу, не умею -
не умею писать о расстреле!
Юрий Левитанский
Кто-то верно заметил,
что после Освенцима
невозможно писать стихи.
— Неужели вы серьезно считаете этот мир совершенным? — удивился Румата. — После встречи с доном Рэбой, после тюрьмы...
— Мой молодой друг, ну конечно же! Мне многое не нравится в мире, многое я хотел бы видеть другим... Но что делать? В глазах высших сил совершенство выглядит иначе, чем в моих. Какой смысл дереву сетовать, что оно не может двигаться, хотя оно и радо было бы, наверное, бежать со всех ног от топора дровосека.
АБС, "Трудно быть богом"
— Неужели вы серьезно считаете этот мир совершенным? — удивился Румата. — После встречи с доном Рэбой, после тюрьмы...
— Мой молодой друг, ну конечно же! Мне многое не нравится в мире, многое я хотел бы видеть другим... Но что делать? В глазах высших сил совершенство выглядит иначе, чем в моих. Какой смысл дереву сетовать, что оно не может двигаться, хотя оно и радо было бы, наверное, бежать со всех ног от топора дровосека.АБС, "Трудно быть богом"
Бежать со всех ног, бегу, как только умеют бежать. Оборачиваюсь и вижу, что сзади меня, как голограмма, бегут тела, с виду, как я , но если всмотреться, это все мои предки: женщины, которые производили друг друга, как копии с равнодушными лицами, бегут, наступая на ноги, не видя ничего впереди, только этот хвост из одинаково равнодушных людей - такое страшное животное...Теперь мы все такие - загнанные животные, не способные отделить от себя этот хвост.
Юна Летц "Материк север, где делают стеклянных людей"
Теперь мы все такие - загнанные животные
«Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?»
Название наделавшего в своё время много шума фильма Сидни Поллака (1969)
«Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?»
Название наделавшего в своё время много шума фильма Сидни Поллака (1969)
Не знали вы, что в сонмище людском
Я был, как лошадь загнанная в мыле,
Пришпоренная смелым ездоком.
С. Есенин
Не знали вы, что в сонмище людском
Я был, как лошадь загнанная в мыле,
Пришпоренная смелым ездоком.С. Есенин
И что бы он ни видел впоследствии удивительного, какие бы умные речи ни слышал, какие бы потрясающие ни совершались вокруг него события, Филипп Степанович только подмигивал своим почечным глазом и думал — даже, может быть, и не думал вовсе, а смутно чувствовал: «Эх вы, а все-таки далеко вам всем до графа Гвидо, который вскочил на коня, дале-ко!..» И, как знать, может быть, представлял самого себя этим великолепным и недоступным графом Гвидо.
Катаев, "Растратчики".
«Эх вы, а все-таки далеко вам всем до графа Гвидо, который вскочил на коня, дале-ко!..»
— Ну всё! Мы сейчас вскочим на диких скакунов и в одну минуту догоним и перегоним доктора! Только где найдешь этих диких скакунов? Совершенно одичали... Вот сейчас сравняю горы — каждый как на ладошке виден будет!
"Айболит-66"
— Ну всё! Мы сейчас вскочим на диких скакунов и в одну минуту догоним и перегоним доктора! Только где найдешь этих диких скакунов? Совершенно одичали... Вот сейчас сравняю горы — каждый как на ладошке виден будет!
"Айболит-66"
Умный в гору не пойдет,
Умный гору обойдет!
Оказывается, это не фольклор. Это Сергей Михалков.
Умный в гору не пойдет,
Умный гору обойдет!
Снова нас ведут куда-то,
И не ясен нам маршрут,
Видно, горы виноваты —
Не сидим ни там, ни тут.
Снова в гору и по тропам
С рюкзаками за спиной,
Груз под силу лишь циклопам!
Мама, я хочу домой!
Груз под силу лишь циклопам!
Мама, я хочу домой!
Дома все же как-то лучше,
Ну а здесь придется нам
Целый день бродить по кручам,
По ужасным ледникам.
Будем ползать постоянно
По веревке основной
И питаться кашей манной,
Мама, я хочу домой!
Не хочу я каши манной,
Мама, я хочу домой!
Склоны круче, ближе тучи,
Камни сыплются гурьбой,
На пожарный всякий случай
Мы связались меж собой.
Мы идем по ледопаду,
Где, представьте, путь такой:
Хочешь стой, а хочешь падай!
Мама, я хочу домой!
Не хочу я что-то падать.
Мама, я хочу домой!
Снова нас ведут куда-то,
Снова я несу рюкзак.
До чего же мне, ребята,
Надоело жить вот так!
Телеграмма уж готова,
Ни одной в ней запятой,
В ней всего четыре слова:
"Мама я хочу домой!"
Ю.Визбор, 1958
Снова нас ведут куда-то,
Снова нас ведут куда-то,
Снова я несу рюкзак.
До чего же мне, ребята,
Надоело жить вот так!
Телеграмма уж готова,
Ни одной в ней запятой,
В ней всего четыре слова:
"Мама я хочу домой!"Ю.Визбор, 1958
мы собираемся уходить.
— А ты зачем одеваешься? — спрашивает тётя Лиза, увидев, что я хочу надеть пальто. Её красивые бархатные брови ползут кверху. — Ты останешься жить у нас.
— А мама? — спрашиваю я испуганно.
— Мама пойдёт домой.
— Я хочу с мамой.
— Зачем тебе мама? Ты уже большой. Теперь я буду тебя кормить, одевать.
— Нет, я не хочу без мамы!
— Ну, мама будет приходить к нам по воскресеньям. Иногда мы с тобой будем приходить в гости к маме.
Она отнимает у меня пальто и вешает его высоко на вешалку, где я не могу достать.
— Отдай! — реву я.
— Нет, нет! Я с мамой уже договорилась. Ты теперь будешь мой.
Она снова хочет схватить меня на руки, но я изо всех сил отбиваюсь от неё руками и ногами и плюю ей прямо на платье/
— Фу, какой гадкий! — говорит тётя Лиза. — Не приду к тебе в гости.
Одевшись и выйдя на улицу, я долго шагаю в угрюмом молчании и только сильнее сжимаю руку матери, словно боюсь потерять её.
— Какая злая! — бормочу в возмущении я.
— Ну и глупый! — усмехается мать. — Тётя пошутила, а ты плюёшься, как верблюд, фу!
— А зачем ты меня хотела отдать?
— Да никто не хотел и брать-то тебя! Шуток не понимаешь!
Николай Носов "Как шутили в старину"
мы собираемся уходить.
— А ты зачем одеваешься? — спрашивает тётя Лиза, увидев, что я хочу надеть пальто. Её красивые бархатные брови ползут кверху. — Ты останешься жить у нас.
— А мама? — спрашиваю я испуганно.
— Мама пойдёт домой.
— Я хочу с мамой.
— Зачем тебе мама? Ты уже большой. Теперь я буду тебя кормить, одевать.
— Нет, я не хочу без мамы!
— Ну, мама будет приходить к нам по воскресеньям. Иногда мы с тобой будем приходить в гости к маме.
Она отнимает у меня пальто и вешает его высоко на вешалку, где я не могу достать.
— Отдай! — реву я.
— Нет, нет! Я с мамой уже договорилась. Ты теперь будешь мой.
Она снова хочет схватить меня на руки, но я изо всех сил отбиваюсь от неё руками и ногами и плюю ей прямо на платье/
— Фу, какой гадкий! — говорит тётя Лиза. — Не приду к тебе в гости.
Одевшись и выйдя на улицу, я долго шагаю в угрюмом молчании и только сильнее сжимаю руку матери, словно боюсь потерять её.
— Какая злая! — бормочу в возмущении я.
— Ну и глупый! — усмехается мать. — Тётя пошутила, а ты плюёшься, как верблюд, фу!
— А зачем ты меня хотела отдать?
— Да никто не хотел и брать-то тебя! Шуток не понимаешь!
Николай Носов "Как шутили в старину"
Верблюд решил, что он — жираф,
И ходит, голову задрав,
У всех
Он вызывает смех,
А он, Верблюд, плюёт на всех!
Борис Заходер.
Верблюд решил, что он — жираф,
И ходит, голову задрав,
У всех
Он вызывает смех,
А он, Верблюд, плюёт на всех!
Путь мой далек. На всем лежит истома.
Я загрустил: не шлют письма из дома...
"Плюй ты на все! Учись, брат, у верблюда!" —
Скажет товарищ, хлопнув по плечу.
Я же в сердцах пошлю его к верблюду,
Я же — в сердцах — пошлю его к верблюду:
И у тебя учиться, мол, не буду,
И у верблюда — тоже не хочу.
Новелла Матвеева, "Караван"
Путь мой далек. На всем лежит истома.
Я загрустил: не шлют письма из дома...
"Плюй ты на все! Учись, брат, у верблюда!" —
Скажет товарищ, хлопнув по плечу.Я же в сердцах пошлю его к верблюду,
Я же — в сердцах — пошлю его к верблюду:
И у тебя учиться, мол, не буду,
И у верблюда — тоже не хочу.Новелла Матвеева, "Караван"
- Товарищ, товарищ,
Болят мои раны,
Болят мои раны у боке.
Одна заживает,
Другая нарывает,
А третяя засела в глыбоке.
"С одесского кичмана..."
- Товарищ, товарищ,
Болят мои раны,
Болят мои раны у боке.
Одна заживает,
Другая нарывает,
А третяя засела в глыбоке."С одесского кичмана..."
Старые солдаты НЕ любят осень. Потому что осенью начинают болеть раны. Грустная пора ...
Юрий Бондарев "Берег"
Старые солдаты НЕ любят осень. Потому что осенью начинают болеть раны. Грустная пора ...
Юрий Бондарев "Берег"
Я старый солдат и не знаю слов любви.
""Здравствуйте, я ваша тетя".
Снято по мотивам стааарой пьески "Тетка Чарлея". Когда-то я читал про эту пьесу у Синклера Льюиса. Мол, веселились, играя... Причудливо тасуется колода.
Я старый солдат и не знаю слов любви.
Углубясь в неведомые горы,
Заблудился старый конквистадор,
В дымном небе плавали кондоры,
Нависали снежные громады.
Восемь дней скитался он без пищи,
Конь издох, но под большим уступом
Он нашел уютное жилище,
Чтоб не разлучаться с милым трупом.
Там он жил в тени сухих смоковниц
Песни пел о солнечной Кастилье,
Вспоминал сраженья и любовниц,
Видел то пищали, то мантильи.
Как всегда, был дерзок и спокоен
И не знал ни ужаса, ни злости,
Смерть пришла, и предложил ей воин
Поиграть в изломанные кости.
Н. С. Гумилев
Вы здесь » Форум "Д и л и ж а н с ъ" » Игровая комната » Ассоциации 12