...чего это завод не дымит, забастовка, что ли?.. Жёлтая порода конусами, кауперы на солнышке отсвечивают, рельсы, рельсы, рельсы, на рельсах паровозик с платформами… Индустриальный пейзаж, одним словом. Только людей нет. Ни живых, ни мёртвых. Вон и гараж виден: длинная серая кишка, ворота нараспашку, а на асфальтовой площадке грузовики стоят. Тринадцать лет стоят, и ничего им не делается.

АБС, "Пикник на обочине"

Венеция пахнет.
Чем? Трудно сказать, поскольку это скорее запах идей, мыслей, нежели чего-то конкретного. Не ароматы кухни, сельскохозяйственного производства или промышленности, но вонь империи, вонь перехлестывающих друг друга исторических процессов, неистребимый привкус коррупции. В Новом Свете, если город имеет какой-то запах, можно сразу сказать, что это такое. Например, сладковато-тухлая вонь от бумажных фабрик в городах "железного пояса". Или отрыжка Манхэттена - запах жаренных каштанов и канализации. Но в Венеции наши североамериканские ноздри вместо всего этого встречают незнакомые испарения грандиозных абстрактных понятий. Красоты. Искусства. Смерти.

Эндрю Пайпер    "Демонолог"

Новинка!
     Невиданное изобретение!
     ХОЛОДОПЕДАЛЬ
     Спорт и экономия!

     -- Холодопедаль! Это еще что  за чертовщина! -- воскликнул ошеломленный
Бретт. -- Холодильник с педалями? Мы никогда не выпускали подобной ерунды!
     -- Надеюсь, -- сказал Квота. -- Да и кому он нужен?
     -- Так что же это такое?
     Квота улыбнулся:
     -- Ну просто... холодильник с педалями...
     И так как Бретт от изумления разинул рот, Квота продолжал:
     -- Терпение, дорогой  директор, чуточку  терпения! Не  пытайтесь понять
раньше времени.

Веркор и Коронель, "Квота или Сторонники изобилия".

Подобных загадок у Квоты было множество, поэтому читать очень интересно!

Эскадрон моих мыслей шальных
Не решеток ему не преград
Удержать не могу я лихих скакунов
Пусть летят пусть летят
Мои мысли мои скакуны
Вас пришпоривать нету нужды
Вы аллюром несетесь и не признаете узды
Мои мысли мои скакуны

Газманов

Гусар! ты весел и беспечен,
Надев свой красный доломан;
Но знай - покой души не вечен,
И счастье на земле - обман.

Крутя лениво ус задорный,
Ты вспоминаешь шум пиров;
Но берегися думы черной,
Она черней твоих усов.

Пускай судьба тебя голубит,
И страсть безумная смешит;
Но и тебя никто не любит,
Никто тобой не дорожит.

Лермонтов.

Был зов трубы, зловещий звон металла,
Но знаменье последнего Суда
Нам ровно ничего не доказало -
По-прежнему отходят от вокзала
Согласно расписанью поезда.
Ларьки торгуют, бьют часы на башне,
Дождь моросит, а я домой бреду
В осенней мгле дорогою всегдашней,
Не ведая, что Суд свершился Страшный
И это все уже в аду...

Николай Стефанович, мой любимый стукач...

     Итак,  мы  наполнили  котелок  водой  из реки Темзы и вскипятили ее. Мы
очень тщательно проследили за тем, чтобы она вскипела.
     Чай  был  готов,  и  мы  только  что  уютно  уселись  и  хотели за него
приняться, как Джордж, который уже поднес было чашку к губам, воскликнул:
     - Что это?
     - Что именно? - спросили мы с Гаррисом.
     - Вот это! - ответил Джордж, указывая пальцем на запад.
     Гаррис  и  я проследили за его взглядом и увидели собаку, которая плыла
к  нам,  увлекаемая  медленным  течением.  Это была самая спокойная и мирная
собака,  какую  я  когда-либо  видел.  Я никогда не встречал собаки, которая
казалась   бы   столь   удовлетворенной   и  невозмутимой.  Она  мечтательно
покачивалась  на  спине,  задрав  все  четыре  лапы  в воздух.

"Трое в лодке не считая собаки".

Рок-н-ролл мёртв, а я ещё нет...

БГ.