В тот вечер я устало возвращался с работы. Неожиданно мое внимание привлекли два человека, сидящие на скамеечке и о чем-то жарко говорящие. Один из них, повыше, в парусиновом костюме, со шляпою на затылке, сидел, расстегнув жилет и держал галстук в руке. Другой, поменьше ростом, весь уйдя в коричневый сюртук, понурил голову под остроконечным козырьком картуза.
Я шел совсем близко и поневоле прислушался.
-  Как прикажете относиться к книге, утверждающей, что свет был сотворен прежде, чем солнце, словно солнце не было единственным источником света! Человек происходит от обезьяны! Сравнивая плод женщины, собаки, птицы, лягушки...  но я иду дальше! Человек происходит от рыбы! В Теллиамеде, арабской книге...
Я оторопел. Никак повторяется известный диалог из "Мастера и Маргариты"? Я присел на скамеечку и приготовился произнести: предмет вашей ученой беседы настолько интересен, что...
Однако второй человек, совершенно не обратил на меня внимания, да и говорил он совсем иное:
- Я лечил их камфорой, но им стало только хуже. Средства успокоительные бывают подчас возбудительными, рвотные - слабительными, одно и то же лекарство подходит для различных болезней, недуг исчезает под влиянием противоположных способов лечения. Как тут лечить людей?
Я перевел взгляд на другого. А он, как на грех, забыл о своем атеизме и заявлял:
- Чтобы обрести дар постоянства, нам нужно совершить паломничество к пресвятой деве. Но в какой местности? Пойти ли к фурвиерской богоматери, к шартрской, или в Амбрен, в Марсель, в Орэ? Деливранская божья матерь ближе и годится для этой цели не меньше.
Однако его собеседник в ответ на это произнес:
- Если бы наш мир, в свою очередь, полетел кувырком, обитатели звезд были бы не больше взволнованы, чем мы в настоящую минуту. Подобные мысли отшибают всякую гордость.
И они оба хором сказали:
- Словом, мы совсем запутались. Но что же нам делать?
Ну, настала и моя очередь. Я встал и громко произнес, обращаясь к двум друзьям:
- Переписывать, как в былое время.
И пошел домой.