Десятый  год  мне  шел,  и  тут  я  был
натурально пойматый на крючок...
   - На какой крючок? - удивился Давыдов, слушавший Щукарев рассказ не без
внимания.
   - На обыкновенный, каким рыбу ловят. Был у нас в Гремячем в  энту  пору
глухой  и  ветхий  дед  по  прозвищу  Купырь.  Зимой  он  куропаток  ловил
венгерками и крыл шатериком, а летом так и  пропадал  на  речке,  удочками
рыбалил. У нас речка тогда была глубже, и даже лапшиновская мельничушка об
один постав на ней тогда стояла. Под плотиной  сазаники  водились  и  щуки
огромные; вот дед, бывалоча, и сидит возля талового  кустика  с  удочками.
Разложит их штук семь, - на какую за червя ловит, на какую за тесто, а  то
и за живца щуку поджидает. Вот мы, ребятишки, и приладились у него  крючки
откусывать. Дед-то глухой, как камень, ему хучь в ухо мочись, все одно  не
услышит. Соберемся мы на речке, растелешимся вблизу деда  за  кустиком,  и
один из нас потихонечку в воду слезет, чтобы волны не  пустить,  поднырнет
под дедовы удочки, крайнюю леску схватит -  жик  ее  зубами,  перекусит  и
обратно под кустом вынырнет. А дед выдернет удилищу, ажник задрожит  весь,
шамчит: "Опять откусила, треклятая? Ах ты, мати божия!" - это он про  щуку
думает и, натурально, злобствует, что крючка  лишился.  У  него-то  крючки
лавошные, а нам, бывало, покупать не за что  их,  вот  мы  вокруг  деда  и
промышляем. В один такой момент добыл я крючок  и  поинтересовался  другой
откусить. Вижу, дед занялся насадкой, я и нырнул. Только  что  потихонечку
нашшупал леску и рот к ней приложил, а дед ка-ак смыканет  удилищу  вверх!
Леска-то осмыгнулась у меня в руке, крючок и промзил верхнюю губу.  Тут  я
кричать, а  вода  в  рот  льется.  Дед  же  тянет  удилищу,  норовит  меня
вываживать. Я, конечно, от великой боли ногами болтаю, волокусь на  крючке
и уж чую, как дед под меня черпачок  в  воде  подсовывает...  Ну,  тут  я,
натурально, вынырнул и реванул дурным голосом. Дед обмер,  хочет  крестное
знамение сотворить и не могет, у  самого  морда  стала  от  страха  чернее
чугуна. Да и как ему было не перепугаться? Тянул щуку, а вытянул парнишку.
Стоял, стоял он, да, эх, как вдарится бечь!.. Чирики с ног  ажник  у  него
соскакивают! Я с этим крючком в губе домой прибыл. Отец крючок-то вырезал,
а потом меня же и высек до  потери  сознательности.  А  спрашивается,  что
толку-то? Губа обратно срослась, но с той  поры  и  кличут  меня  Щукарем.
Присохла на мне глупая эта кличка...

Шолохов, "Поднятая целина"

Измена интересам сословия должна бы караться как уголовное преступление, в сущности -- это государственная измена... Я понимаю какого-нибудь интеллигента, Горицветова, который ни с чем не связан, которому некуда девать себя, потому что он бездарен, нетрудоспособен и может только читать, говорить; я вообще нахожу, что революционная деятельность в России -- единственное дело для бездарных людей...

М. Горький
"Дело Артамоновых"

Шпионажу предавались в Нью-Орлеане только после заката, поскольку днем игра могла закончиться фатально для участника: идея ее состояла в том, чтобы подобраться к чужому дому и незаметно заглядывать в окна. В этих опасных вечерних разведках Джоул был свидетелем многих занятных сцен: видел, как совершенно голая девушка танцевала под патефон, как упала замертво старая дама, задувавшая свечи на сказочном именинном торте, и — самое изумительное — как, стоя в паршивой комнатке, целовались двое взрослых мужчин.

Трумен Капоте
"Другие голоса, другие комнаты"

Юстас - Алексу. Форма связи прежняя: коробка табака «Голд блок», английские спички с этикеткой "Панч". Отзыва не нужно, человек должен знать меня в лицо.

к\ф "Семнадцать мгновений весны"

Австрийская империя, обезлюдела Германия и Польша стала чуть ли не шведской вотчиной. Хозяевами морей оказались французы, голландцы, турки, а по всему балтийскому побережью – шведы. Ясно было, чего сейчас добивались поляки: чтоб охранять русскими войсками украинские степи от турецкого султана.

Алексей Толстой. "Петр I"

Если б я был султан,
Я б имел трёх жён
И тройной красотой
Был бы окружён.
Но с другой стороны,
При таких делах
Столько бед и забот,
Ой, спаси аллах!
Не очень плохо
Иметь три жены,
И очень плохо
С другой стороны

"Кавказская пленница"

А авторы, оказывается - тоже известные. Или - потом ставшие известными.
Автор текста (слов):
Дербенев Л.
Композитор (музыка):
Зацепин А.