Друзья мои, это море прекрасно! И в такой кораблик хорошо играть. Но обезьянки больны по-настоящему, поэтому и море, и корабль должны быть настоящими! Я тут ничего поделать не могу, я вам просто как врач заявляю!

Х/ф "Айболит 66"

   Приятель прав. Со мной что-то странное происходит. И характер меняется, и голова болит. Я начинаю видеть и слышать какие-то странные вещи. Не то чтобы голоса, а так как будто кто подле: «Бобок, бобок, бобок!»
   Какой такой бобок? Надо развлечься.

Ф.М.Достоевский, "Бобок"

Иногда Афанасий Иванович, ходя по комнате, стонал. Тогда Пульхерия Ивановна спрашивала:
— Чего вы стонете, Афанасий Иванович?
— Бог его знает, Пульхерия Ивановна, так, как будто немного живот болит, – говорил Афанасий Иванович.
— А не лучше ли вам чего-нибудь съесть, Афанасий Иванович?
— Не знаю, будет ли оно хорошо, Пульхерия Ивановна! впрочем, чего ж бы такого съесть?
— Кислого молочка или жиденького узвару с сушеными грушами.
— Пожалуй, разве так только, попробовать, – говорил Афанасий Иванович.
Сонная девка отправлялась рыться по шкапам, и Афанасий Иванович съедал тарелочку; после чего он обыкновенно говорил:
— Теперь так как будто сделалось легче.

Н.В.Гоголь, "Старосветские помещики"

   — Я глубоко признателен вам, — отвечает больной. — Доктор Воф-Ху, это мой племянник, мистер Бидл. Он пытался облегчить мою боль, но безуспешно. О господи! Ой, ой, ой! — завопил он вдруг.
   Я кланяюсь мистеру Бидлу, подсаживаюсь к кровати и щупаю пульс у больного.
   — Позвольте посмотреть вашу печень, то есть язык, — говорю я. Затем поднимаю ему веки и долго вглядываюсь в зрачки.
   — Когда вы заболели? — спрашиваю я.
   — Меня схватило... ой, ой... вчера вечером, — говорит мэр. — Дайте мне чего-нибудь, доктор, спасите, облегчите меня!
   — Мистер Фидл, — говорю я, — приподнимите-ка штору.
   — Не Фидл, а Бидл, — поправляет меня молодой человек. — А что, дядя Джеймс, — обращается он к судье, — не думаете ли вы, что вы могли бы скушать яичницу с ветчиной?
   — Мистер мэр, — говорю я, приложив ухо к его правой лопатке и прислушиваясь, — вы схватили серьезное сверхвоспаление клавикулы клавикордиала.

О'Генри, "Джефф Питерс как персональный магнит"

   — Несомненно, — отвечал я, — кошки изумительно смышленые зверьки и похожи на людей не только добродетелью и нравственными побуждениями; изумительная ловкость, проявляемая ими в заботе о собственной персоне, вполне достойна человеческого рода. У моих друзей был большой черный кот. Он и сейчас у них, — правда, только наполовину. Они взяли его котенком и по-своему, не афишируя, любили его. Однако ни с той, ни с другой стороны не было ничего, похожего на страсть.
   По соседству от них поселилась серая кошка, за которой ухаживала пожилая старая дева; и обе кошки встретились, гуляя по стене сада.
   «Ну, как вы здесь устроились?» — спросила серая кошка.
   «О, как будто неплохо».
   «Ну, а хозяева? Милые люди?»
   «Довольно милые, насколько это доступно людям».
   «Стараются угодить? Хорошо заботятся о вас и все такое?»
   «О да. Мне не на что жаловаться».
   «Как с харчами?»
   «Как обычно, знаете ли, — кости да обрезки, порой для развлечения кусочек собачьей галеты».
   «Кости и собачьи галеты? Неужто вы хотите сказать, что едите кости?»
   «Да, когда они перепадают мне. Что в этом плохого!»
   «О тень египетской Изиды! Кости и собачьи галеты! А вы никогда не получаете цыплят, или сардины, или телячью котлетку?»
   «Цыплята? Сардины? О чем вы говорите? Что такое сардины?»
   «Что такое сардины! О дорогое дитя (эта кошка, будучи особой женского пола, всегда называла своих друзей-котов, которые были немного старше ее, „дорогое дитя“), — да это просто позор, как с вами обращаются! Садитесь и расскажите мне все. На чем вы спите?»
   «На полу».
   «Я так и думала! А пьете молоко, разбавленное водой, не так ли?»
   «Говоря по правде, его действительно разбавляют».»
   «Воображаю. Вы должны немедленно покинуть этих людей, дорогой мой».
   «А куда же мне идти?»
   «Куда угодно».
   «Но кто меня примет?»
   «Любая семья, если вы только возьметесь за дело. Как вы думаете, скольких я переменила хозяев? Семерых! И каждый раз улучшала условия жизни».

Дж.К.Джером, "Как мы писали роман"

Человек шатается,
у него в голове
туман слов,
туман слов:
сардины в банках,
крутые яйца,
кофе со сливками,
кофе с ромом,
кофе со сливками,
взбитые сливки,
убитые сливки,
кофе с кровью...

Жак Превер, "Голодное утро"

И что с того, что грудь впалая? Зато спина — колесом!

Известный мем