Но ничего не произошло. Хари отодвинулась, когда я сел. Плечами она оперлась о спинку кровати. Платье её чуть-чуть подрагивало под левой грудью в такт биению сердца. Она смотрела на меня со спокойным интересом. Я подумал, что лучше всего принять душ, но сразу же сообразил, что душ, который снится, не может разбудить.
   — Откуда ты взялась?
   Она подняла мою руку и стала подбрасывать её знакомым движением.
   — Не знаю. Это плохо?
   И голос был тот же, низкий... и рассеянный тон. Она всегда говорила так, будто мысли её заняты чем-то другим.
   — Тебя... кто-нибудь видел?
   — Не знаю. Я просто пришла. Разве это важно, Крис?
   Хари всё ещё играла моей рукой, но её лицо больше в этом не участвовало. Она нахмурилась.
   — Хари?..
   — Что, милый?
   — Откуда ты узнала, где я?
   Это её озадачило.
   — Понятия не имею. Смешно, да? Ты спал, когда я вошла, и не проснулся. Мне не хотелось тебя будить, потому что ты злюка. Злюка и зануда. — В такт своим словам она энергично подбрасывала мою ладонь.
   — Ты была внизу?
   — Была. Я убежала оттуда. Там холодно.
   Она опустила мою руку. Укладываясь на бок, тряхнула головой, чтобы все волосы были на одной стороне, и посмотрела на меня с той полуулыбкой, которая много лет назад перестала меня дразнить только тогда, когда я понял, что люблю её.
   — Но ведь... Хари... ведь... — больше мне ничего не удалось из себя выдавить.

Станислав Лем, "Солярис"

Жила на свете крыса
По имени Анфиса.
Прислали ей в корзинке
Печенье и сардинки,
И сушки, и ватрушки,
И — новые ботинки.
За стол уселась крыса
По имени Анфиса
И съела с маком сушки,
И сдобные ватрушки,
Печенье и сардинки, и...
Новые ботинки!

И.Пивоварова

       "У губернатора, однако ж, недурен стол", сказал Чичиков.
       "Да знаете ли, из чего всё это готовится? вы есть не станете, когда узнаете".
       "Не знаю, как приготовляется, об этом я не могу судить, но свиные котлеты и разварная рыба были превосходны".
       "Это вам так показалось. Ведь я знаю, что они на рынке покупают. Купит вон тот каналья повар, что выучился у француза, кота, обдерет его, да и подает на стол вместо зайца".
       "Фу! какую ты неприятность говоришь!" сказала супруга Собакевича.
       "А что ж, душенька, так у них делается; я не виноват, так у них у всех делается. Всё, что ни есть ненужного, что Акулька у нас бросает, с позволения сказать, в помойную лохань, они его в суп! да в суп! туда его!"
       "Ты за столом всегда эдакое расскажешь!" возразила опять супруга Собакевича.

Тоже Гоголь, "Мёртвые души"