Но почему ж тогда, заполнив Лужники,
мы тянемся к стихам, как к травам от цинги?
И радостно и робко в нас души расцветают...
Роботы,
              роботы,
                            роботы
речь мою прерывают.

Толпами автоматы
топают к автоматам,
сунут жетон оплаты,
вытянут сок томатный,

некогда думать, некогда,
в офисы-вагонетки,
есть только брутто, нетто —
быть человеком некогда!

Вот мой приятель-лирик:
к нему забежала горничная...
Утром вздохнуа горестно, —
мол, так и не поговорили!

Ангел, об чем претензии?
Провинциалочка некая!
Сказки хотелось, песни?
Некогда, некогда, некогда!

Что там в груди колотится
пойманной партизанкою?
Сердце, как безработица.
В мире — роботизация.

Ужас! Мама,
                     роди меня обратно!..

А.А.Вознесенский, "Оза"

   — Эх, была бы такая страна, где ничего не надо делать, только играть!
   — Нет такой страны! Лодырь!!!
   — И чтобы никаких бабушек — одни роботы... Уй! "Робот, подай!", "Робот, принеси!", "Робот, туда!", "Робот, сюда!".

М/ф "Нехочуха"

У нас босые ножки,
Мы в облака летим, летим.
Мы там себе сапожки
Купить хотим, купить хотим.
Здесь, на земле, сапожник
Не стал их шить, не стал нам шить.
Сказал он: «Птичкам можно
И так прожить, и так прожить».

Шотландская песенка

Топ, топ, топает малыш
С мамой по дорожке  — милый стриж!
Маленькие ножки не спешат,
Только знай себе твердят:
"Топ, топ, очень нелегки
В неизвестность первые шаги.
А в саду дорожка так длинна —
Прямо к небу тянется она".

Топ, топ... Топ, топ...
Очень нелегки
Топ, топ... Топ, топ...
Первые шаги.

Пела Майя Кристалинская

Вокруг в полном безветрии колыхались хлеба. Тучные прозрачные стада паслись на травке, на пригорках сидели благообразные седые пастухи. Все, как один, они читали книги и старинные рукописи.

АБС, "Понедельник..."

Совет мой такой:
Забыть про покой
И бодро заняться работой.
Не киснуть, не спать,
А землю копать,
Копать до десятого пота.

Р.Киплинг

А вполне возможно. Ехидства им было не занимать. 

О н. Какой ужас! Миссис Бомпас показала их вам! Вы должно быть, считаете меня круглым идиотом. Но это было так давно! Я начитался суинберновских «Песен перед восходом солнца»  и  не  успокоился  до  тех  пор, пока сам не настрочил несколько песен
Восходящему солнцу. Помните? «Аврора — розовоперстая Аврора». Они все полны Авророй. Когда миссис Бомпас казала мне, что ее зовут Аврора, я не устоял перед искушением и дал ей почитать. Но мне и в голову не пришло, что она может представить их на ваш суровый суд.
М у ж (ухмыляясь). Эпджон! Вы за словом в карман не лезете! Вам сам бог велел стать сочинителем. Мы с Рори еще будем гордиться, что принимаем у себя знаменитость. Каких только вралей мне не приходилось слушать — и постарше вас были, да где им с вами тягаться!
О н (прикидываясь удивленным). Неужели вы хотите сказать, что не верите мне?
М у ж. Неужели вы надеетесь, что я поверю?
О н. Почему же нет? Не понимаю.
М у ж. Бросьте! Нечего прикидываться дурачком, Эпджон. Прекрасно вы все понимаете.
О н. Клянусь вам, я совершенно не знаю, что подумать. Может быть, вы потрудитесь разъяснить свои слова?
М у ж. Не надо переигрывать, дружок! Но раз уж на то пошло, я не поскуплюсь на разъяснения. Если вы воображаете, что эти стихи звучат так, будто они написаны не о живой женщине, а о том холодном, промозглом времени дня, ради которого вы ни разу в жизни не вставали с постели, — это не делает чести вашему таланту; а я, заметьте, могу ценить и уважать его не меньше, чем кто-нибудь другой. Ну, признавайтесь! Вы посвятили эти стихи моей жене?

Бернард Шоу, "Как он лгал её мужу"

     И они собрали совет, чтобы подумать о Бене Крике. Я не был на этом совете. Но говорят, что они собрали совет. Старшим был тогда покойный Левка Бык.
     — Что у него делается под шапкой, у этого Бенчика? — спросил покойный Бык.
     И одноглазый Грач сказал свое мнение:
     — Беня говорит мало, но он говорит смачно. Он говорит мало, но хочется, чтобы он сказал еще что-нибудь.
     — Если так, — воскликнул покойный Левка, — тогда попробуем его на Тартаковском.
     — Попробуем его на Тартаковском — решил совет и все, в ком еще квартировала совесть, покраснели, услышав это решение. Почему они покраснели? Вы узнаете об этом, если пойдете туда, куда я вас поведу.

Исаак Бабель, "Как это делалось в Одессе"