И был в компании беззаботных затворников один юноша, мрачный и неразговорчивый. Остальные даже с некоторыми опасениями ожидали его истории, и, надо сказать, опасения подтвердились. Вместо игривой, фривольной байки рассказал он вот что.

"Так получилось, что дед мой водил знакомство с неким иностранцем, и тот как-то поведал ему о событиях, случившихся в одном маленьком колониальном городке в первой половине прошлого века. Всё началось с крыс, крысами же и закончилось. Не то, чтобы само по себе нашествие этих грызунов кого-то удивило — для портового города они были явлением, в общем-то, привычным, необычным было то, что вдруг горожане стали во множестве находить дохлых крыс с окровавленными мордочками — в домах, на улицах, на лестницах... А потом начали заболевать люди. Жар, боль, вспухшие лимфоузлы, и через несколько суток — смерть. Однако далеко не сразу власти решились произнести то самое короткое страшное слово — название болезни. Ибо это означало ломку всего и вся, совсем другую жизнь. Но куда денешься... Город закрылся, корабли спешно покинули порт, по периметру выстроилось вооруженное оцепление, и солдаты не выпускали никого. Да, это вам не времена Боккаччо или нынешние, когда можно было покинуть дом и в комфорте переждать эпидемию где-нибудь за городом! Тут было всё серьёзно. И при этом знакомый моего деда оказался фактически единственным врачом на весь город — но что он мог? По сути, разве что переквалифицироваться в эпидемиолога: организовывать временные госпитали-изоляторы, выявлять новые случаи заражения, придумывать систему уничтожения трупов. Правда, он пытался синтезировать вакцину под конкретный штамм (та, что прислали, оказалась недейственной), впрочем, без особого успеха. И продолжалось это с ранней весны до поздней осени. А потом вновь появились крысы, но уже живые! Кто бы мог подумать, что писк этих резво бегающих неприятных созданий покажется музыкой: ведь стало ясно, что болезнь начала отступать. Вскоре карантин был снят. И так вышло, что одной из последних жертв стал близкий друг доктора, молодой человек, в течение всего периода карантина самоотверженно помогавший ему".

Слушатели долго и подавленно молчали. Поневоле каждый задумался — а как оно там, в Москве? Все ли близкие в порядке? Справляются ли с бедой городские власти? Потом посыпались вопросы: "Что это была за болезнь? Как звали врача? Где можно подробнее об этом почитать?". "А вот вы мне и скажите", грустно улыбнувшись, ответил рассказчик.