– Вот и чудесно! Мы можем проплыть мимо этого острова и оставить чушь за бортом, а можем и задуматься. Как-никак, а гербарий – это альбом засушенных растений.

– Лично мне нравятся засушенные рыбы в стиле вяленой воблы, – сказал Кацман.

Коваль Юрий «Суер - Выер»

Итак, мы имели дело с так называемым неразменным пятаком в процессе его функционирования. Сам по себе факт неразменности не очень заинтересовал меня. Воображение мое было потрясено прежде всего возможностью непространственного перемещения материального тела. Мне было совершенно ясно, что таинственный переход пятака от продавца к покупателю представляет собой не что иное, как частный случай пресловутой нуль-транспортировки, хорошо известной любителям научной фантастики также под псевдонимом: гиперпереход, репагулярный скачок, феномен Тарантоги… Открывающиеся перспективы были ослепительны.

АБС "Понедельник..."

Февраль. Достать чернил и плакать!
Писать о феврале навзрыд,
Пока грохочущая слякоть
Весною черною горит.

Достать пролетку. За шесть гривен,
Чрез благовест, чрез клик колес,
Перенестись туда, где ливень
Еще шумней чернил и слез.

Где, как обугленные груши,
С деревьев тысячи грачей
Сорвутся в лужи и обрушат
Сухую грусть на дно очей.

Под ней проталины чернеют,
И ветер криками изрыт,
И чем случайней, тем вернее
Слагаются стихи навзрыд.

Пастернак Борис

Гулял по улицам. Как ребенок развлекался, глядя на флаги и фейерверк. Хотя что может быть глупее вот такого веселья по декрету правительства в заранее установленный день! Народ — безмозглое стадо, порою он тупо терпелив, порою свирепо непокорен. Ему говорят: «Веселись!» — и он веселится. Ему говорят: «Иди, сражайся с соседом!» — и он сражается. Ему говорят: «Голосуй за императора!» — и он голосует за императора. Ему говорят: «Голосуй за республику!» — и он голосует за республику.
Погонщики не умнее стада, только они повинуются не людям, а принципам, которые уже по одному тому нелепы, пустопорожни и лживы, что они принципы, то есть некие положения, почитаемые безошибочными и неколебимыми, — это в нашем-то мире, где и свет — иллюзия и звук — иллюзия

Ги де Мопассан, "Орля"

В белых каютах
Дворца-парохода
Вы не найдете
Цветного народа:
Негров,
Малайцев
И прочий народ
В море качает
Другой пароход.

С.Я. Маршак "Мистер Твистер"

У садовника пахло когда чем - то апельсинами, ананасами, медовыми зрелыми плодами; то жареным мясом; то паром от белья, обретавшего под утюгом крахмальную жёсткость; зимою же,поутру,когда обе комнатки окропят водой, пахнет сыростью, спелым манго, птичьей клеткой, ловушкой, жёрдочкой попугая. У нас,напротив,запах был всегда один - затхлого воздуха и угасающей свечки. У садовника были цветы и бабочки; у нас- сумерки с утра до ночи, неумолимый порядок, старые вещи, которые по воскресеньям перетряхивала та, кого я считал сестрою, тогда как другая - та, кого я считал матерью,-пересчитывала столовое серебро, ещё не заложенное в ломбарде и предназначавшееся для гостей, которые пока к нам ходили.

Мигель Анхель Астуриас, "Юный Владетель сокровищ"

Спасибо, что спрятал меня, – в который раз повторял Сталин, большими глотками хлебая чай. – Я знаю, чем ты рискуешь, сделав это. У тебя могут быть огромные проблемы.

Собеседник отмахнулся, показав жестом всю незначительность своей услуги. Он говорил по-русски с заметным испанским акцентом, но в то же время довольно грамотно.

– Да о чем ты говоришь, Коба… все это мелочи, честное слово. На самом деле никому здесь не придет в голову искать тебя именно у меня. И не забудь – я сам умею прятаться и маскироваться, как никто другой. Ну да, ты это не хуже меня знаешь.
Зотов, "Элемент крови". В аду Мюллер спрятал Сталина у себя дома.