— Разве ты – не электроник?
— Разве ты – не кибернетик?
— Человеку ум и руки
— Для того даны природой
— Чтобы с помощью науки
— Мог создать он что угодно!
— Всё, что можем, мы заложим в память ей
— Чтоб железно быть полезной для людей.
— А расчёты всей работы сложных схем
— Подытожить нам поможет ЭВМ!

М/Ф "Про Ксюшу и Компьюшу"

     — Какой напиток вы предпочитаете, сэр? — спросил Сэм.
     — О мой милый молодой друг, — отвечал мистер Стиггинс,  —  все  напитки суета сует!
     — Святая истина, святая истина, — изрекла миссис Уэллер, подавляя  стон и одобрительно покачивая головой.
     — Пожалуй, это  верно,  сэр,  —  отвечал  Сэм,  —  но  какую  суету  вы предпочитаете? Какая суета вам больше пришлась по вкусу, сэр?
     — О мой молодой друг! — отозвался мистер Стиггинс. — Я презираю их все. Если есть среди них одна  менее  ненавистная,  чем  все  остальные,  то  это напиток, именуемый ромом. Горячий ром, мой милый молодой друг, и три кусочка сахару на стакан.
     — Очень печально, сэр, —  сказал  Сэм,  —  но  как  раз  эту  суету  не разрешают продавать в этом учреждении.
     — О, жестокосердие этих черствых людей! — возопил мистер Стиггинс. — О, нечестивая жестокость бесчеловечных гонителей!
     С этими словами мистер Стиггинс снова закатил глаза  и  ударил  себя  в  грудь зонтом; и нужно отдать справедливость преподобному джентльмену  —  его негодование казалось очень искренним и непритворным.

Ч.Диккенс, "Посмертные записки..."

Что это за мед?" — сказали бы вы с хладнокровием, а, может, еще и с презрением.
Квитка-Основьяненко., Пан Халявский,

       Приказчики из гастрономического магазина танцевали со всем усердием молодости и со всей чинностью, которую рекомендует самоучитель хороших нравов Германа Гоппе. В этом смысле и девицы отвечали их намерениям. У тех и у других считалось особенно приличным и светским танцевать как можно неподвижнее, держа руки опущенными вниз и головы поднятыми вверх и склоненными, с некоторым гордым и в то же время утомленным и расслабленным видом. В антрактах, между фигурами, нужно было со скучающим и небрежным видом обмахиваться платками... Словом, все они делали вид, будто принадлежат к самому изысканному обществу, и если танцуют, то делают это, только снисходя до маленькой товарищеской услуги. Но все-таки танцевали так усердно, что с приказчиков Керешковского пот катился ручьями.

А.И.Куприн, "Яма"

У Иогеля были самые веселые балы в Москве. Это говорили матушки, глядя на своих подросточков, выделывающих свои только что выученные па; это говорили и сами подростки, танцевавшие до упаду; это говорили взрослые девицы и молодые люди, приезжавшие на эти балы с мыслию снизойти до них и находя в них самое лучшее веселье. В этот же год на этих балах сделалось два брака. Две хорошенькие княжны Горчаковы нашли женихов и вышли замуж, и тем еще более пустили в славу эти балы. Особенного на этих балах было то, что не было хозяина и хозяйки: был, как пух летающий, по правилам искусства расшаркивающийся добродушный Иогель, который принимал билетики за уроки от всех своих гостей; было то, что на эти балы еще езжали только те, кто хотел танцевать и веселиться, как хотят этого тринадцати- и четырнадцатилетние девочки, в первый раз надевающие длинные платья. Все, за редкими исключениями, были или казались хорошенькими: так восторженно они все улыбались и так разгорались их глазки. Иногда танцовывали даже pas de châle лучшие ученицы, из которых лучшая была Наташа, отличавшаяся своею грациозностью; но на этом, последнем бале танцевали только экосезы, англезы и только что входящую в моду мазурку. Зала была взята Иогелем в доме Безухова, и бал очень удался, как говорили все. Много было хорошеньких девочек, и Ростовы барышни были из лучших.

Л.Н.Толстой, "Война и мир"

   Несколько секунд мы молчали, а затем, желая облечь свою мысль в наиболее приятную форму, я сказал:
   — Вероятно, я имею честь беседовать с духом того джентльмена, у которого произошел несчастный случай с уличным певцом?
   Он улыбнулся и ответил, что с моей стороны очень любезно помнить об этом. Один певец — это пустяк, хвастать особенно нечем, но ведь с миру по нитке...
   Я был потрясен его ответом, так как предполагал, что услышу вздох раскаяния. Дух же, казалось, наоборот, гордился тем, что произошло. Тут я подумал, что, если он так невозмутимо отнесся к моему намеку на певца, может быть, он не обидится, если я спрошу его и о шарманщике. Меня интересовала судьба этого бедного юноши.
   — Правда ли, — спросил я, — что вы причастны к смерти того итальянского подростка, который приехал сюда с шарманкой, исполнявшей шотландские напевы?
   Он страшно рассердился.
   — Причастен? — вскричал он с негодованием. — Кто осмелился утверждать, что хоть чуточку помогал мне? Я сам самолично прикончил юнца! Без всякой помощи. Один справился. Пусть кто-нибудь скажет, что я лгу!
   Я успокоил его и уверил, что у меня никогда не возникало сомнения в том, что он был подлинным и единственным убийцей шарманщика. Потом я спросил, что он сделал с трупом корнетиста, которого убил.
   Он спросил:
   — Кто именно из корнетистов вас интересует?
   — Ах, так их было несколько? — осведомился я.
   Он улыбнулся, слегка кашлянул и сказал, что ему не хотелось бы прослыть хвастуном, но, считая вместе с тромбонистами, их было семеро.
   — Боже мой! — воскликнул я. — Так или иначе, но вы немало потрудились на своем веку; это ведь не так просто.
   Он сказал, что, может быть, ему не приличествует высказываться по этому поводу, но вряд ли многие из рядовых привидений среднего сословия имеют на своем счету столько неоспоримо полезных дел.

Дж.К.Джером, "Пирушка с привидениями"

Приятельница моей маменьки, вдова, имела одну дочь, наследницу ста душ отцовских с прочими принадлежностями. Эта вдова, умирая, не имев кому поручить дочь свою Тетясю, просила маменьку принять сироту под свое покровительство. Маменька, как были очень сердобольны ко всем несчастным, согласилися на просьбу приятельки своей и, похоронив ее, привезли Тетясю в дом к себе. Это случилось перед приездом нашим из училища.
Квитка-Основьяненко Г. Ф., Пан Халявский, 1840

Ты еще не свободен, ты  ищешь  еще  свободы.  Бодрствующим сделало тебя твое искание и лишило тебя сна.
В свободную высь стремишься ты, звезд жаждет твоя душа. Но твои дурные инстинкты также жаждут свободы.
Твои  дикие  псы  хотят  на свободу; они лают от радости в своем погребе, пока твой дух стремится отворить все темницы.
По-моему,  ты  еще  заключенный  в  тюрьме,  мечтающий о свободе;  ах,  мудрой  становится  душа у таких заключенных, но также лукавой и дурной.

Фридрих Ницше "Так говорил Заратустра"