- Сколько при тебе денег, парень? - спросил один.
     - Тридцать цехинов моих собственных денег, - угрюмо ответил Гурт.
     - Отобрать, отобрать!  -  закричали  разбойники.  -  У  сакса  тридцать цехинов, а он возвращается из села трезвый! Тут не о чем толковать! Отобрать у него все без остатка! Отобрать непременно!
     - Я их копил, чтобы внести выкуп и освободиться, - сказал Гурт.
     - Вот и видно, что ты осел! - возразил один из разбойников. - Выпил  бы кварту-другую доброго эля и стал бы так же свободен, как и  твой  хозяин,  а может быть, даже свободнее его, коли он такой же саксонец, как ты.

Вальтер Скотт "Айвенго"

М у с т а ф а: Ах, горы Персии, солнечный край!
Леса густые — ходи и наблюдай.
Если бы Али-Баба зашел за перевал,
Он узнал бы, что Хасан бандитам приказал.
Он узнал бы, как своей он жизнью рисковал,
Если бы Али-Баба зашел за перевал.

С о б и р а т е л ь   И с т о р и й: А что за перевалом?

М у с т а ф а: Разбойничий привал.

С о б и р а т е л ь   И с т о р и й: Там, за перевалом?

М у с т а ф а: Там, за перевалом. Там, там, там-там, там там-там.

В.Смехов, "Али-Баба и сорок разбойников"

   Я увидел его впервые в сумерках.
   Рано утром я получил телеграмму от своего школьного товарища Джека:
   «Посылаю тебе замечательного щенка. Будь вежлив с ним. Невежливых он не любит».
У Джека такой характер, что он мог прислать мне адскую машину или бешеного хорька вместо щенка, поэтому я дожидался посылки с некоторым любопытством. Когда она прибыла, я увидел, что на ней написано: «Опасно». Изнутри при малейшем движении доносилось ворчливое повизгиванье. Заглянув в заделанное решеткой отверстие, я увидел не тигренка, а всего-навсего маленького белого бультерьера. Он старался укусить меня и все время сварливо рычал. Рычанье его было мне неприятно. Собаки умеют рычать на два лада: низким, грудным голосом — это вежливое предупреждение или исполненный достоинства ответ, и громким, высоким ворчаньем — это последнее слово перед нападением. Как любитель собак, я думал, что умею управлять ими. Поэтому, отпустив носильщика, я достал перочинный нож, молоток, топорик, ящик с инструментами, кочергу и сорвал решетку. Маленький бесенок грозно рычал при каждом ударе молотка и, как только я повернул ящик набок, устремился прямо к моим ногам. Если бы только его лапка не запуталась в проволочной сетке, мне пришлось бы плохо.

Э.Сетон-Томпсон, "Снап"

Мы, все трое, страшно любим ананасы. Мы рассматривали этикетку на банке. Мы вспоминали вкус ананасного сока. Мы улыбались друг другу, а Гаррис уже вооружился ложкой.
Оставалось найти консервный нож и открыть банку. Мы вытряхнули все из корзины. Мы вывернули саквояж, мы подняли доски, настланные на дне лодки. Мы перерыли все вещи и выбросили их на берег. Консервного ножа не было.
Тогда Гаррис попытался открыть банку карманным ножом, сломал нож и здорово порезался. Потом Джордж попытался открыть ее ножницами, изуродовал ножницы и чуть было не выколол себе глаз. Пока они перевязывали раны, я сделал попытку продырявить эту штуку острием багра, - багор соскользнул, я полетел за борт, в двухфутовый слой жидкой грязи, а целехонькая банка покатилась прочь и разбила чайную чашку.
Тогда мы все взбесились. Мы перенесли банку на берег, и Гаррис отправился в поле и отыскал здоровенный острый камень, а я вернулся в лодку и вытащил из нее мачту, а Джордж держал банку, а Гаррис наставил на нее камень острым концом, а я взял мачту, поднял ее высоко над головой и трахнул изо всех сил.
Соломенная шляпа - вот что спасло Джорджу жизнь. Он хранит ее (вернее, то, что от нее осталось) до сих пор, и в зимние вечера, когда дымят, трубки и приятели рассказывают друг другу нескончаемые истории о пережитых опасностях, Джордж приносит ее вниз, и пускает по рукам, и вновь и вновь излагает эту волнующую повесть, всякий раз пополняя ее новыми подробностями.
Гаррис отделался простой царапиной.

Джером К. Джером Трое в лодке, не считая собаки"

       Чрез четверть часа мы действительно сидели втроем в одном общем семейном вагоне: я, mademoiselle Blanche et madame veuve Cominges. Mademoiselle Blanche хохотала, глядя на меня, до истерики. Veuve Cominges ей вторила; не скажу, чтобы мне было весело. Жизнь переламывалась надвое, но со вчерашнего дня я уж привык всё ставить на карту. Может быть, и действительно правда, что я не вынес денег и закружился. Может быть, только этого мне и надо было. Мне казалось, что на время — но только на время — переменяются декорации. "Но чрез месяц я буду здесь, и тогда... и тогда мы еще с вами потягаемся, мистер Астлей!" Нет, как припоминаю теперь, мне и тогда было ужасно грустно, хоть я и хохотал взапуски с этой дурочкой Blanche.
       — Да чего тебе! Как ты глуп! О, как ты глуп! — вскрикивала Blanche, прерывая свой смех и начиная серьезно бранить меня. — Ну да, ну да, да, мы проживем твои двести тысяч франков, но зато, но ты будешь счастлив, как маленький король; я сама тебе буду повязывать галстук и познакомлю тебя с Hortense. А когда мы проживем все наши деньги, ты приедешь сюда и опять сорвешь банк. Что тебе сказали жиды? Главное — смелость, а у тебя она есть, и ты мне еще не раз будешь возить деньги в Париж. Что до меня, то я хочу пятьдесят тысяч франков ренты и тогда...

Ф.М.Достоевский, "Игрок"

Повторяю, сударыня: ваш муж служил по военно-медицинскому ведомству, а здесь банк, учреждение частное, коммерческое…
Чехов А. П., Юбилей,