Теперь читай внимательно. Мы скоро заживем иначе. Помнишь, я тебе говорил про свечной заводик. Будет он у нас, и еще кое-что, может быть, будет. И не придется уже тебе самой обеды варить да еще столовников держать. В Самару поедем и наймем прислугу.

"Двенадцать стульев"

   В довершение ко всему королю еще предстояло договориться с долговязым, тощим созданием, которое уже поджидало начала собеседования. Большая часть туловища незнакомца была укрыта плащом с капюшоном, и из складок одеяния, сжимая огромную косу, торчала лишенная плоти, костяная длань.
   Умерев и увидев перед собой подобного типа, вы инстинктивно сообразите, кто к вам явился.
   – ПРИВЕТ.
   Веренс поднялся и выпрямился во весь рост, вернее, во все то, что могло бы быть ростом, не лежи та часть его естества, к которой применимо это определение, ничком и в полной неподвижности на полу, внимая будущему, которому присуще лишь одно измерение, а именно – глубина.
   – Соблаговоли зарубить на носу, перед тобой стоит монарх.
   – СТОЯЛ.
   – Чего? – рявкнул Веренс.
   – ПОВТОРЯЮ: СТОЯЛ. ПРОШЕДШЕЕ ВРЕМЯ. С НИМ ТЫ СКОРО СВЫКНЕШЬСЯ.
   Долговязая фигура постучала белыми, как известь, перстами по косе, как будто в нерешительности.
   «Да и мне, клянусь честью, как-то не по себе», – мелькнуло в голове Веренса. Однако многочисленные и недвусмысленные подробности создавшегося положения все же сумели пробить брешь в разухабистом скудоумии, свойственном монарху при жизни, и заронили в его душу жутковатое подозрение: как бы ни называлось королевство, в котором он нынче пребывал, титул монарха Веренс явно утратил.
   – Ты, любезный, часом не Смерть ли будешь?! – выпалил он.
   – У МЕНЯ МНОГО ИМЕН.

Терри Пратчетт, "Вещие сестрички"

   К великой радости зрителей и к немалой потехе царя, Хомяк стал отступать, думая только о своем спасении; но Митька с медвежьею ловкостью продолжал к нему подскакивать, и оглобля, как буря, гудела над его головою.
   – Я те научу нявест красть! – говорил он, входя постепенно в ярость и стараясь задеть Хомяка по голове, по ногам и по чем ни попало.
   Участие зрителей к Митьке проявлялось одобрительными восклицаниями и наконец дошло до восторга.
   – Так! Так! – кричал народ, забывая присутствие царя, – хорошенько его! Ай да парень! Отстаивай Морозова, стой за правое дело!
   Но Митька думал не о Морозове.
   – Я те научу нявест красть! – приговаривал он, кружа над собою оглоблю и преследуя Хомяка, который увивался от него во все стороны.
   Несколько раз опричникам, стоявшим вдоль цепи, пришлось присесть к земле, чтоб избегнуть неминуемой смерти, когда оглобля, завывая, проносилась над их головами.
   Вдруг раздался глухой удар, и Хомяк, пораженный вбок, отлетел на несколько сажен и грянулся оземь, раскинувши руки.

А.К.Толстой, "Князь Серебряный"

С м и р н о в. Как? Что вы сказали?
П о п о в а. Я сказала, что вы медведь, монстр!
С м и р н о в (наступая.) Позвольте, какое же вы имеете право оскорблять меня?
П о п о в а. Да, оскорбляю... ну, так что же? Вы думаете, я вас боюсь?
С м и р н о в. А вы думаете. что если вы поэтическое создание, то имеете право оскорблять безнаказанно? Да? К барьеру!
Л у к а. Батюшки!.. Угодники!.. Воды!
С м и р н о в. Стреляться!
П о п о в а. Если у вас здоровые кулаки и бычье горло, то, думаете, я боюсь вас? А? Бурбон вы этакий!
С м и р н о в. К барьеру! Я никому не позволю оскорблять себя и не посмотрю на то, что вы женщина, слабое создание!
П о п о в а (стараясь перекричать.) Медведь! Медведь! Медведь!
С м и р н о в. Пора наконец отрешиться от предрассудка, что только одни мужчины обязаны платить за оскорбления! Равноправность так равноправность, чёрт возьми! К барьеру!
П о п о в а. Стреляться хотите? Извольте!
С м и р н о в. Сию минуту!
П о п о в а. Сию минуту! После мужа остались пистолеты... Я сейчас принесу их сюда... (Торопливо идёт и возвращается.) С каким наслаждением я влеплю пулю в ваш медный лоб! Чёрт вас возьми! (Уходит.)
С м и р н о в. Я подстрелю её, как цыплёнка! Я не мальчишка, не сентиментальный щенок, для меня не существует слабых созданий!

А.П.Чехов, "Медведь"

Некогда маршал де Басомпьер, задумав угостить в будущий четверток ближайших сродников  своих, кухарь сего вельможи пришёл от того в немалую мыслей расстройку, униженно господину  докладывая, что у них всего один бык имеется. "Изрядно, — возразил маршал, — а сколько у того  быка частей?" — "Осемь", — ответствовал сей. — "Отнюдь! — перехватил маршал, — одиннадцать у  быка; а для сего и можно оный на одиннадцать блюд изготовить!" — Так многие знания во всяком  звании пригодиться могут.

Козьма Прутков, "Выдержки из записок Федота Кузьмича Пруткова (деда). «Лучшее средство в таком случае»"